Несносная заноза. В плену льда. Анна Сил
Стейн? Нас не успели представить друг другу. Я ваш преподаватель химии и астрономии – Сигизмунд Сигурдович.
– Приятно познакомиться, – ответила я, с интересом рассматривая его широкий, до пола кафтан, расшитый странными знаками и буквами.
– Вас вызывает к себе ректор. Как освободитесь, приходите сразу в лабораторию. Это в конце коридора.
“Что могло понадобиться Марку?”, – ломала голову я, – “Может, отец передумал, и меня отправляют домой”. Эта мысль понравилась мне так сильно, что все остальные я просто отбросила. Полная надежд, я с размаху влетела в кабинет ректора, забыв постучаться.
Марк стоял у окна, держа в объятьях Лину. Она уткнулась лицом в его широкую грудь и жалобно всхлипывала. Он гладил ее по волосам.
“Вот, значит, как! Пригрел на груди болотную жабу. Мне все равно, так и знай!”.
Увидев меня, Марк отодвинул от себя девушку. Утирая искусственные слезы и с трудом сдерживая победную улыбку, она проследовала к двери, гордо вскинув голову.
– Тебя что не научили стучать, когда заходишь в чужой кабинет? – отчитал меня Марк, уткнувшись в бумаги на столе.
Не удостоив его ответом, я без приглашения заняла кресло напротив и ждала продолжения. Он читал, не поднимая головы. Пауза затягивалась. Наконец, он посмотрел на меня сверлящим взглядом. Я выдержала не моргнув.
– Я тебя предупреждал, у нас серьезное учебное заведение. Второй день в академии, и уже провоцируешь драки. Мне придется тебя наказать. Студентам запрещено заводить романы.
– А ректору, значит, можно? – не удержалась я.
Его лицо исказилось от гнева, и он почти швырнул мне в руки номер “Утренних новостей”. Половину центрального разворота занимала моя фотография в полный рост. Крохотное полупрозрачное платье не оставляло места для фантазий. Высокие каблуки и яркий макияж добавляли лет пять к настоящему возрасту.
“Надо признать, получилась неплохо”, – подумала я, с отвращением изучая газету.
Заголовок гласил: “Несовершеннолетняя дочь полковника Стейна подрабатывает в стриптиз-клубе!”
– Я могу все объяснить, – пролепетала я, возвращая Марку газету.
– Да уж, постарайся.
– Все, что там написано, неправда. Это был подарок на совершеннолетие от друзей. Один-единственный раз. Отец мне ничего не позволяет, контролирует каждый шаг. А тут такое предложение – петь перед настоящей публикой. Мне хочется быть певицей, выступать. Я и не знала, что это стриптиз-клуб, была там первый раз. Никто не должен был догадаться, что выступаю я. А потом появилась эта треклятая статья. Как они пронюхали, ума не приложу.
Перед глазами всплыли воспоминания того дня, когда я впервые увидела разворот с фото. Утром отец ворвался в мою комнату, вытащил из кровати в одной ночной сорочке и кричал, не переставая, целых двадцать минут. Таким я его еще никогда не видела. Было стыдно и обидно. Очень. Конечно, я не хотела сломать ему карьеру, даже просто расстроить. Ведь я его люблю. И я не эгоистка. Все должно было остаться втайне.
– Катрина, ну разве можно быть такой наивной, ты