Побеждая зверя. Лера Николаева
рассказами графа о том, как он получал своих коней, приручал их, как проходил границы, ведя под уздцы диких необузданных животных, и как сейчас непросто держать пять жеребцов вместе. Графу доставляло удовольствие владеть вниманием девушки, видеть её живой отклик, смеющуюся синеву глаз, разливающийся от движений головы шёлк каштановых волос.
– Минотавр. Несмотря на имя, – это самый добрый конь в моей конюшне. И самый прожорливый. Я чуть ли не пинками заставляю его выходить из стойла и разминать жирные бока.
Минотавр лениво поднял голову на ласки Рины, а затем вновь уткнулся в миску с кормом из мюсли.
– А вот мой любимец. Танатос.
Рина подошла к последнему стойлу и наткнулась на пристальный взгляд двух чёрных омутов. Танатос замер, глядя девушке прямо в глаза. Она встала перед ним, не решаясь протянуть руку.
– Осторожно с ним, – граф подошёл к девушке и чуть наклонился к её уху, понижая голос. – Он свирепый. Настоящий монстр. Но если ты понравишься ему – он сделает для тебя всё, что захочешь.
Рина посмотрела на графа и столкнулась с его золотым взглядом. Он стоял так близко, что девушке стало неловко, и она тут же отвернулась. Она придвинулась к Танатосу и протянула руку. Конь миг смотрел на неё, не двигаясь, а после коснулся ноздрями протянутой ладони.
– Вот так, – голос графа звучал обжигающе близко. – А теперь погладь его.
Рина послушно коснулась щеки Танатоса. Тот стоял, не двигаясь, позволяя девушке гладить бархатную морду.
– Какой ты красавец, – выдохнула Рина. Танатос был крупнее, мускулистее и грациознее одновременно всех других коней графа.
Лошадиная голова подалась вперёд, и Рина потянулась к шее, трогала шёлковую гриву, перебирала пальцами, затем вновь возвращалась к щекам, носу, дотянулась до ушей. Танатос принимал ласку и чуть фыркал.
На улице раздались раскаты грома. Танатос вскинул голову и заржал. Граф прижал Рину к себе, уводя от стойла. Конюшня заполнилась ржанием.
– Они боятся грома. Думаю, отложим прогулку верхом на следующий раз.
Граф по-прежнему не отпускал Рину. Она посмотрела в его глаза, что снова блестели так близко.
– Не нужно. Они ведь закрыты в стойлах.
И отодвинулась от мужчины. Он смотрел на неё так, что Рине стало не по себе. Ей захотелось подойти и успокоить лошадей, но граф запретил:
– Пойдём в дом. Я запру конюшню и закрою окна. Задвижки звуконепроницаемые, кони успокоятся.
Граф стремительно направился к выходу, Рина еле поспевала за ним. Он захлопнул двери и нажал на кнопку рядом – на окна опустились плотные стальные жалюзи.
Рина подняла голову к небу, смотря на тучи, закрывающие солнце, и поймала капли дождя. Последняя августовская гроза – Рина хотела впитать её тепло, насладиться её прикосновением, прежде чем холодный воздух осени пронзит всё вокруг. Дождь полил сильнее, и Рина подалась вперёд.
– Пойдём в дом, а то простудишься, – граф смотрел на неё из-под навеса конюшни.
– Какой ты скучный! –