NO-death-SENSE. Adorenne Eved
тветствующее по мрачности крыльцо являли сомнительно гостеприимную комбинацию. Внутри дома было не менее мрачно. Даже по ночам здесь не включался свет. Просторное и пустое пространство гостиной и кухни на первом этаже резко контрастировало с захламленной различного рода безделушек студией на втором. С другой стороны дома, в прикрытом его стенами дворике, между посаженными рядом молодыми липами, как хрустальный гроб царевны на цепях, висел белый тканевый гамак. На нем в ассиметричной позе расположилось a human being. Одна рука была закинута поверх головы, другая свисала вниз, ноги хаотично были разбросаны по ткани, как будто человек упал сюда прямо с застилавших в этом месте небо насыщенно зеленых ароматных листьев. Со стороны можно было подумать, что лежачий умер или как минимум в коме, настолько неестественной была поза. Однако совершенно точно он даже не спал. Глаза, полуприкрытые, грустно апатичные, казались темными, хотя на самом деле имели светлый или даже неоновый оттенок при определенном освещении.
– Сколько еще она будет так лежать? – слева от гамака, на крашеной в красный покрышке сидела, скучая и закатывая глаза, девчушка с бантами на косичках, леденцом за щекой, в коротенькой юбочке, несмотря на свои добрых сто семьдесят сантиметров.
– Как знать, может, до завтра, а может и неделю, – с явно издевательской ухмылкой ответила ей растянувшаяся прямо на траве рядом пиратка с фиолетовыми глазами, её синие косички весело переливались на солнце, изредка проглядывавшем сквозь неплотные облака. – Предпочту второе, есть надежда, что уже не встанет.
– Это чересчур, – в центре полянки на жестяной канистре сидела, облокотившись на согнутые болтающиеся ноги, красотка с чарующим алмазным взглядом серых глаз, но, присмотревшись, понимаешь, что её нежная улыбка скорее напоминает оскал. – Она, как всегда, слишком чувствительная, нам нужно проявить участие…
– Не могу не согласиться, – рядом с горячей чиксой стоял представительный томбой в шикарном дизайнерском костюме, в его правой руке был стеклянный стакан с янтарной жидкостью, которым он поигрывал, равнодушно глядя в сторону, однако поддерживая проникновенный тон беседы. – Мы должны поддерживать эмоционально нестабильных людей, помогать им социализироваться, находить правильный подход. Каждый способен сделать нечто стоящее, нужно только дать такую возможность.
– Вы… говорите об этом так легко, – возле гамака на деревянном стуле сидел, нахмурившись, пепельный блондин, чьё лицо наполовину скрывала чёлка. – Что за чушь… Она не хотела делать этого, – его отчаявшийся и вместе с тем печальный взгляд упал на
гамак
. – Я знаю, что не хотела. Она не хотела делать ничего плохого…
На этих словах полумёртвый силуэт приподнялся со своего лежбища, медленно, словно после долгой комы, спустил босые ноги на траву, закрыл уши руками, набрал в лёгкие воздух…
– АААААААААААААААА!!!..
Воздух кончился, силы иссякли, она сидела, закрыв лицо руками, бормотала: – Когда… оставите… в покое…
Поднявшись из последних сил, девушка побрела к дому на нетвёрдых ногах. За её спиной остались говорившие и ещё один, бессловесный участник компании, стоявший в тени одного из деревьев, на которых висела ткань, чьё лицо было не разглядеть за надвинутым на лоб козырьком кепки.
Было около четырех пополудни.
Первый. Винченцо
Улица, залитая рыжеватым светом фонарей, была пустынна. Вдоль тянулись дома, разной высоты, в пределах от 20 до 30 этажей. Один из них явно выделялся, резко отражая свет стеклом панорамных окон, вырастая из земли на 66 этажей, подавляя своим величием проходивших мимо простых смертных. Перед зданием была закрытая просторная парковка, стоявшие на ней суперкары с поднятыми крышами, внедорожники класса люкс и лимузины создавали вдохновляюще-угнетающее впечатление от и без того безвкусной помпезности. Вдоль парковки тянулся черный витиеватый забор, достаточно высокий, чтобы соответствовать как размерам здания, так и его довлеющему настроению. Из соседних зданий то и дело доносились звуки вечерней жизни городских обывателей, играла музыка, тени силуэтов из окон периодически оказывались на асфальте. Вокруг айсберга дышала жизнь.
Было около полуночи, когда нечаянная парочка выскочила из дома напротив стеклянной глыбы. Парень в черных кедах и красной шапке, отдававшей кровавым оттенком в ночной тьме, тянул за руку все еще махавшую кому-то в окне девушку в воздушной голубой юбочке выше колен. Они продолжали над чем-то весьма по-глупому пересмеиваться, оба явно наслаждались проведенным с друзьями временем не на трезвую, что, впрочем, не только простительно, но и позволительно. То шагая, то начиная разбегаться, эти двое приближались к забору, за которым отчетливо были видны машины в прорези между узорами. Конечно, подвыпившую молодежь манила ночная стоянка, окруженная аурой пафосной недоступности. Она производила насмешливо-тоскливое впечатление.
– Как думаешь, что будет, если мы пролезем в щели в заборе? – хихикая, спросила девчонка.
– Что бы это ни было, – вторил ей парень. – Должно быть весьма