NO-death-SENSE. Adorenne Eved
за локоть. Казалось, будто в мыслях она далеко и вовсе не слышит его слов. Хотя, когда Роб замолчал, она посмотрела на него с лёгкой полуулыбкой, означавшей, видимо, согласие со всем сказанным.
– Почему бы нам не выпить по бокалу вина? – предложение было высказано игривым тоном, глаза оставались мутными, но в них блеснула искра, и парень был готов поверить, что они друг друга поняли.
– Не откажусь, – он старался легко улыбаться уголками губ.
Из мрачной, занавешенной гостиной они прошли в еще более тёмную кухню, окна совсем не было видно за плотной шторой, силуэты, очерченные слабым свечением из соседней комнаты, стали едва различимы…
***
– Боже… да ты пришёл в себя, – голос, безучастный и презрительный, доносился будто издалека, силуэт сквозь прикрытые веки вырисовывался как в тумане. – Но, полагаю, это ненадолго, – непродолжительная пауза. – А впрочем, может теперь мне и стоит рассказать, – она подошла ближе, и Роб непонимающе глядел в лицо всё той же красотки, но с очками в объёмной серой оправе, глядевшей на него с лёгкой иронией и полуулыбкой, похожей на триумфаторский оскал. – Ту самую историю, ради которой ты так неудачно рискнул.
Она отошла дальше, за пределы источника света, который, казалось, прожигал глазные яблоки, и продолжала: – Видишь ли, Аниты нет с нами вот уже два месяца. Она ушла в будущее, и я знаю, с ней всё хорошо.... – слова, доносившиеся будто из другой вселенной, не имели смысла, но звучали очень уверенно. – Я немного скучаю, но знаю, что мы встретимся снова. И когда это случится, – голос приобрёл оттенок злобной насмешки. – Я смогу рассказать о моём опыте общения с её “близкими”… – Робу слышался её приглушённый смешок, обрывки фраз начинали сливаться в монотонный гул вместе с тем, что шумел в голове, он окончательно проваливался во тьму, такую приятную после этого жуткого слепящего света, так и не получив ответа на вопрос, почему сегодня он умрёт…
***
“Ну вот и всё”, – она склонилась над новоиспечённым трупом в последний раз, сняв очки, внимательно его разглядывая. Тело парня было подвешено вниз головой, кисти рук, запрокинутые вниз и положенные одна на другую, были прибиты металлическим прутом к полу, наброшенные на деревянную доску ноги держались на ней тем же образом. Из вскрытых с внутренней стороны бедра вен перестала течь кровь, уже пропитавшая порванные брюки и рубашку, её чернильные дорожки проходили по торсу, до лица и пола. Довольно живописный референс для зарисовки, но у убийцы иссякло вдохновение. Мёртвое редко её вдохновляло. Выключив прожектор, установленный напротив, она медленно двинулась в ванную комнату, в которой вымыла руки и босые забрызганные кровью ноги. Затем, уже в коридоре, накинула поверх топа утеплённую джинсовку и вышла из затхлой квартирки, уже успевшей изрядно пропахнуть. На улице девушка глубоко вдохнула, запрокинув голову, с явным облегчением и улыбнулась. Повернув направо, спокойным шагом направилась в облюбованное кафе.
Третья.