Аяла и первый дракон. Екатерина Тимошина
прикрыла свою моську пушистым хвостом.
– Твоих лап дело? – забрала у Фели, прости Господи, лифчик и сунула в рыжий хвост своему фамильяру. – Ну зачем тебе девичий… э-э… бюстик, ты же все равно не сможешь его надеть?!
– Ну, он кр-расивый, с камешками… – открывая один рыжий глаз, ответила Белка, а затем протянула лапки к этому недоразумению, обняла его, уткнулась в ленточки головой и замурчала, точно дизель.
– Верни туда, откуда взяла! И извинись! – рявкнула я.
– У-ур… Конечно-конечно, – ответила Белка, продолжая мурчать и кайфовать от этого похабства. У кого только свистнула, интересно.
Ринка притащила мне платье, так как у меня своих не имелось, а Фели всучила мне туфли на шпильке.
– Ну не-ет! – пыталась впихнуть ей туфли обратно, – Я же себе ноги переломаю!
– Да они как тапочки! Ты даже не заметишь, – она усадила меня на кровать и надела туфли, от которых ноги обдало приятным ветерком, а затем они сжались по моей ступне, обхватывая надежно, что никакая Золушка бы их не потеряла. А я, видимо, не смогла снять.
С горем пополам я вытянулась на разъезжающихся ногах и собрала их вместе. Бросая любовный взгляд на свои удобные берцы.
– Даже не думай! – прочитав, видимо, мои мысли, сказала Ринка, – Берцы под это платье не подойдут.
– Так я могу свои брюки надеть, – тут же предложила я.
– Ты же девушка, Ая. Так побудь ей хотя бы один вечер, а после полуночи сможешь снова стать тыквой. – упрекнула меня Фели.
Девушки наколдовали большое зеркало на моей стене, куда наше трио дружно уставилось.
Фелисити – длинноногая блондинка с лицом сердечком, огромными голубыми глазами и малиновыми губами. Стояла в золотистом платье, которое еле-еле прикрывало нижние девяносто и подчеркивало стройные ножки в черных босоножках на каблуке.
Ринка – была обладательницей очень аппетитных форм, которых не стеснялась демонстрировать, поэтому надела черное платье с достаточно глубоким декольте, но длиной в пол и с нескромным разрезом до середины правого бедра.
И я – самая мелкая девушка во всей академии, с родной двоечкой, но осиной талией. Наряженная в длинное платье винного цвета, состоящее из лоскутов-полос разной длины, которые стекали по моему телу, мягко обнимая и подчеркивая сначала красивую грудь, а затем тонкую талию, и аккуратно стелились небольшим шлейфом по полу. Если стоять, то оно выглядело достаточно просто, но стоило прийти в движение, как лоскуты разлетались в разные стороны, напоминая живое пламя и открывая ножки, обутые в такие же винные туфли на длиннющей шпильке. Единственное, что меня радовало – это то, что так я стала порядком выше, но все остальное меня заставляло смущаться и краснеть, становясь тоном с это платье.
Как им удалось меня уговорить облачиться в это безобразие, я не знала. Одурманили что ли чем-то.
– Все, я раздеваюсь! – начала лихорадочно искать язычок от молнии на пояснице, путаясь еще в каких-то лоскутах,