Учитель. Яна Завгородняя
дома, но видеть Теодора таким Кристине было более, чем неловко. Тем не менее именно в таком виде он очень гармонировал с самим домом, казался не временным жильцом, а хозяином, которому не перед кем смущаться. Мужчина сосредоточенно перебирал краснеющие угли кочергой, отчего задумчивый профиль изредка покрывали алые блики. Каштановые волосы были наскоро собраны в низкий хвост, из которого выбивалось несколько непослушных прядей. Макинтайер ещё не видел Кристину. Зато она в эти короткие минуты совсем не хотела отводить взгляд, рассматривая плавный рисунок мышц на обнажённой спине.
Вскоре Теодор почувствовал, что на него смотрят и обернулся.
– Доброе утро, – на его лице снова заиграла доброжелательная улыбка. – Точнее, уже день, – мужчина лёгким движением подхватил со спинки стула свою рубашку.
– Почему вы меня не разбудили? – спросила девушка, щурясь от солнечного света. – Марта наверняка уже всю школу на уши подняла.
– К сожалению, да, – подтвердил Макинтайер, застёгивая пуговицы на груди. – И насколько я понял, они уже сбегали в привокзальную гостиницу и разузнали о том, что вы туда не заходили. В своё оправдание скажу – я пытался разбудить вас, но вы так крепко спали, что не реагировали на стук.
Кристина в изумлении опустилась на стул.
– Что же мне делать? – упавшим голосом спросила она вслух у себя самой.
Теодор быстро поставил перед ней чашку чая, тарелку с бутербродами и, придвинув ближе стул, опустился, внимательно вглядываясь в лицо девушки.
– Не волнуйтесь. Всегда можно что-нибудь придумать. Для начала поешьте.
– Что тут можно придумать? – изумление перешло в отчаяние. – Я понятия не имею, что им сказать. Нет, мне надо бежать, – девушка подскочила, намереваясь стрелой кинуться к школе.
Но не успела она сделать и пары шагов, как оказалась стиснута в крепком захвате. Опомнившись, она осознала себя скованной в стальных объятиях сильных рук, обладатель которых теперь дышал ей в затылок – настолько близко он находился. Именно в таком положении он способен был удержать разгорячённую девушку, но со стороны всё выглядело – двусмысленнее не придумать. Кристина рвано выдохнула, рефлекторно положив свои руки на руки мужчины. Нужно было сопротивляться, но почему-то не получалось. Теодор даже не догадывался, чего стоило несчастной не упасть на подкосившихся коленках, ощущая тепло мужского тела позади себя.
– Успокойтесь, – проговорил он ровно, наподобие полицейского, который отговаривает самоубийцу спрыгнуть с карниза. – Вы в панике и рискуете наделать глупостей. Сейчас день и кто-нибудь обязательно заметит вас выходящей из моего дома. Ещё раз прошу: сядьте, поешьте, и мы вместе решим, что делать.
– Отпустите меня, Теодор, – только и сказала Кристина. Эти странные объятия встряхнули её. Учителю удалось отвлечь девушку от сомнительной затеи, породив при этом волнения иного рода.
Макинтайер отошёл на шаг, отпуская её. Кристина