Экономика витальности. Роман Максишко
и очень высокой степени персонализации, оба субъекта вступают в равноправные отношения друг с другом и ведут диалог.
Эту коммуникацию надо научиться формировать и управлять ею, понимая, что исследуемый субъект является живой сущностью, обладающей сознанием, способной выстраивать отношения с субъектом-исследователем, исходя из возможностей ментального воздействия, или же привычного всем нам пространства речевой коммуникации, или сферы материально-деятельностного влияния как целенаправленного, так и бесцельного. И он, как и всякое живое существо, может меняться: развиваться или деградировать, мутировать, мимикрировать, притворяться, лгать и хитрить, или наоборот, говорить исключительно правду и т.п. Кому же понравится такая разносортица в результатах опытов и экспериментов? Это же все необъективно! Но такова жизнь, и если мы хотим изучать именно ее, а не ее мертвый слепок под названием «объект» или «модель объекта», с этим придется считаться.
Простой пример: два человека смотрят один и тот же фильм, но приходят к совершенно разным мыслям – иногда прямо противоположным, и более того, преобразованные этими мыслями, начинают по-разному действовать. Что это? Была ли эта разница заложена в самом фильме? Или же она присуща индивидуальности человека?
Смотрим кино еще раз – лет, эдак, через десять. Сам фильм нисколько не изменился: те же актеры произносят те же слова, так же шевелят губами с тою же силой эмоциональности, производят те же действия в соответствии с одним и тем же сюжетом, описанным в одном и том же сценарии, но – о чудо! – теперь даже в пределах одной индивидуальности наблюдаем различия восприятия. У человека по прошествии времени реакция изменяется, и совершенно другие мысли уже лезут в голову, поскольку и сам он изменился, и сознание его также изменилось под грузом десятилетнего опыта.
Возникает вопрос: два ученых, глядя в микроскоп на один и тот же процесс, одинаковое ли видят и осознают? Судя по тому, что природа явлений открывается не всем подряд и каждому, смотрящему в микроскоп, а лишь избранным, то и видят они разное, поскольку видение очень тесно связано с пониманием, а понимание – с сознанием.
Попробуем отразить это на базе хорошо известной всем методологической схемы мыследеятельности Мееровича-Щедровицкого.
Субъект-исследователь должен научиться задавать вопрос субъекту-исследуемому, и научиться слышать и понимать ответ. Если рассматривать коммуникацию через призму методологии мышления и деятельности, то хорошо видно, как за словами и текстами стоят, с одной стороны, этажом выше – мышление, а с другой – этажом ниже – деятельность. В наиболее полном варианте коммуницировать можно не только в прямом диалоге, но и мыслями, и действиями, или видеть за речами мысли и поступки и соотносить их друг с другом: соответствуют ли слова мыслям, а действия словам.
В классической схеме мыследеятельности оба коммуниканта – это позиции, подразумевающие людей, детерминированных