Принц Вильгельм I Оранский. В борьбе за независимость Нидерландов от Испанской короны. С. В. Веджвуд
и из истории как респектабельная жена горожанина по фамилии Арондо.
Эта связь была одним из ярких примеров того неустойчивого равновесия противоположных вкусов и побуждений, которым было воспитание Вильгельма: он наслаждался с юной любовницей, когда в Като-Камбрези Альба и епископ Аррасский обсуждали истребление протестантов в Европе. Пока в Вильгельме еще не было и намека на того, кто позже освободил целый народ.
К апрелю 1559 года мирный договор был заключен, и король Филипп, выполняя условия соглашения, послал заложников во Францию. Его посланцы только назывались заложниками, но на деле были почетными гостями, и была надежда, что с некоторыми из них король Франции продолжит обсуждать проблемы протестантизма. Этими тремя заложниками-гостями, которые въехали в украшенный ликующий Париж 16 апреля, были принц Оранский, граф Эгмонт и герцог Альба. Город был полон бурного веселья. Даже камни мостовой на улице Сен-Антуан были подняты ради рыцарского турнира. Двор занял 1 100 000 крон на устройство праздников. Парижские поставщики еды и портные, оружейники и ювелиры торговали так хорошо, как ни разу за это столетие. Были устроены танцы и охоты; королевский двор состоял из ослепительно прекрасной молодежи, и среди придворных блистала, как восходящая звезда, изящная утонченная дофина Мария Стюарт. У молодого красивого вдовца здесь было множество возможностей найти себе новую жену. Вильгельм сразу же увлекся маленькой герцогиней Энгиенской. Она тоже недавно овдовела и в свои семнадцать лет была так очаровательна в своем элегантном траурном наряде. Но король Генрих, хотя и был гостеприимным, не мог допустить, чтобы одна из богатейших наследниц Франции увезла свое состояние в Нидерланды. Вильгельму намекнули, чтобы он прекратил ухаживание, и он понял намек.
Парижские празднества продолжались и не имели себе равных по великолепию, но в Париже не все было хорошо: на недавнем заседании парламента два адвоката высказали возмутительные протестантские взгляды и теперь ожидали казни. Охотясь вместе с гостями в лесах возле Шантильи, король Генрих размышлял об этом растущем зле. Он знал, что король Испании желал, чтобы некоторые заложники обсудили этот вопрос с ним, и ошибся лишь в том, что выбрал не того заложника – открыл свою душу принцу Оранскому, стал увлеченно говорить ему о предложении Альбы, чтобы Испания и Франция силами своих объединенных войск, в основном испанских, истребили ересь и начали с главного очага заразы – с Нидерландов.
Вильгельм слушал короля с изумлением, но ничем не выдал своего негодования и ужаса. Он даже деликатно вставлял в его рассказ вежливые и ни к чему не обязывавшие замечания, которые побуждали короля сказать больше. Сто мелких намеков и невысказанных тревог кристаллизовались в уверенность. Теперь принцу казались чем-то далеким турниры, охоты, вечеринки и «другие упражнения, подходящие для молодых знатных господ». Он вспомнил про нидерландские законы против ереси, которые он и другие