Миры учёного. Сборник рассказов. Ибратжон Хатамович Алиев
лишь тихо сказала:
– Жаль, но нельзя уговорить,
Хоть раз часы свой замедлить ход.
Жаль, невозможно повторить
От нас уже уходящий год…
Тут взгляд учёного опустились на листы, которые держала его мама и это была его работа! Полностью готовая! Когда он встал флешку, то там был электронный вариант всех чертежей, моделей и проектов, это было удивительно! Потрясающе!
– Где вы это взяли, мама?
– Нашла под твоей ёлкой…
На глазах учёного застыло изумление, он посмотрел на часы – до Нового года оставалось пол часа, тут же он позвонил господину Гумбольдту, рассказал о произошедшем, чем поверг его в немалый шок. Тут же вновь были даны новые репортажи, в этот же миг прибыл господин президент, который по началу был немного зол, но получив полную папку всей документации улыбнулся и подготовился к выступлению.
Этого времени было достаточно, чтобы учёный вместе со своей мамой нарядили дом, а потом наконец пробили куранты, послышались песни «Пять минут», «С Новым годом», «Jingle bells» и другие.
– Где ты самый счастливый, самый белый, самый новый, новый год? – с приятным голосом сказала мама
После чего вновь послышались уже входящие небольшие маленькие детские шажочки на снегу.
– Здравствуй, самый счастливый, самый-самый, самый-самый…
– Здравствуй, Новый год, – добавил учёный, читая приятное поздравление, оставленное под ёлкой.
Они вышли на балкон, где смотрели как весь город и всё их государство радостно ликует, как играет музыка, люди танцуют и поют, кружатся в хороводах и запускаются фейерверки.
Среди них были самые разные, от малых до огромных, а порой с самыми различными надписями, были даже «Куда уходит старый год?», но самым большим среди них был «Здравствуй, Новый год!».
Каратель
…даже жертвы подчас бывают палачами.
Каждый день он ходил по этим дорогам, со страхом принимая боковым зрением взгляды других высоких и низких, пухлых и тощих, странных и уродливых фигур. Кто-то сидел на скамье, в очередной раз перебирая сплетни, а кто-то кидал друг в друга мяч параллельно выкрикивая всё, что только мог вспомнить мальчишка с его неким подобием мозга, содержащий больше всего самые уродливые слова, которые только есть. Ноги порой подкашивались, что ещё больше заставляло сердце содрогаться от ужаса, глаза одновременно бегали по сторонам, но в то же время замирали на месте. На лице появлялась то психоделическая улыбка, то грусть, то страх.
Еле-еле ветер ворошил волосы, но как бы не хотелось обратить на это внимание, эти ужасные существа, так и озирающиеся на прохожего, просто не давали отвлечься. Воображение строило самые ужасающие виды и кошмары, даже несмотря на то, что вокруг было светло, а если даже забыть, что существуют эти люди, то мощно было бы наслаждаться этим великолепием. Всё это разрывали мысли о том, что кто-то наклонился, наверное, чтобы взять камень, дабы