Венец Логоры 3. Зодчий. Андрей Владимирович Останин
хищник под боком клыки скалит, и сколько угодно себя уговаривай, что не бросится, а вдруг? Ведь люди в толпе и сами не знают, куда их в следующий момент мотнёт. Там, среди них, не только свои… Одна радость – своих больше. Не ждали сэлийцы, не готовились.
И я не готовился, – усмехнулся про себя Иван. Я готовил! Вздохнул поглубже. Хоть и через силу, но не сморщился; дыхание успокоил, собрался.
– Я ведь сюда не просто по пути залетел. Да и некуда тут мимо путь держать, конечная станция.
Меж голов лёгкий шепоток со смешочками прокатился, словно трава сухая приглушённо зашуршала. Это точно свои работают, в нужных местах поддерживают, настроение создают. Шуточка-то так себе.
– Конечно, подготовился, доклады прочитал, с людьми знающими поговорил. Что изменится, спрашиваешь? Всё!
Вязкий воздух ладонью рубанул, почувствовал, как тот волнами в стороны раздался.
– Из всего, что мне рассказали я одно уяснил твёрдо: людям здесь жить нельзя! Работать прилетать можно, а вот жить – нет! А уж детишкам тем более.
Остановил себя, слова попридержал. Без суеты надо, солидно, спокойно. Чтобы поняли – здесь все свои. Отныне и навсегда.
– Так что, в первую очередь, переселю я вас всех на Логору!
Ждал такой реакции, но всё равно, мощным рокотом едва с площадки не смыло. Словно вулкан без предупреждения лавой плеснул. Заговорили разом все: громко, взахлёб, друг друга не слушая. Руки вверх взметнулись, крики в купол бьются, рикошетом в толпу возвращаются. И словно посветлело вдруг, хотя светильники, как моргали уныло, так и продолжают воспалённые глаза таращить. Иван Кондрату пластиковый бочок погладил, тот понял, звук голоса усилил.
– Там, под солнышком, возле моря быстро в себя придёте! И детишки порозовеют, и сами развеетесь. А сюда будете только работать прилетать. Поработали и домой! Понятно, что и здесь условия улучшим…
– Когда?! – взревело сразу несколько глоток, перекрывая разгульный, ярмарочный гомон толпы. Тут же сотни серых лиц к Ивану обратились. Действительно, когда?
– Ровно через тридцать дней! – твёрдо отчеканил Иван. – Встречу подготовить надо. Десять с лишним тысяч человек разместить – не шутка. Должны понимать, не маленькие. Да и вам собраться надо. Но цифра точная, слово твёрдое! Тридцать дней!
Ну вот и всё. Дальше говорить – только впечатление размазывать. Заканчивать, как и начинать, надо вовремя. А договорят теперь сами. Теперь есть о чём. Повернулся расчётливо-резко, шагнул на край платформы, вниз глянул… Нет, лучше не рисковать. Конечно, сила тяжести мизерная, можно бы и закончить выступление эффектным соскоком… По лестнице ступай! – мягко, но настойчиво шепнул на ушко возраст. Гимнаст, блин, соскоки у него. Хватит лихость изображать, изобрази солидность. Этим людям она важнее.
Изобразил. Степенно спустился, спокойно улыбаясь прошёл по коридору дюжих бойцов, скрылся в зале Управления. И только здесь, услышав, как отсекло толпу хлопком двери за спиной, выдохнул облегчённо. Солёную мокреть со лба ладонью смахнул.