Полюблю и отравлю. Дай-дай-дай!. Дарья Калинина
не от нее. Мы расследуем убийство Алексея.
– Кто это?
– Алексей – второй муж вашей соседки.
– Лешка! – ахнула толстуха. – И че? Говорите, убили его?
– Убили.
– Да как же это? – схватилась за голову тетка. – Да что же это? Ох, девки! Вы в дом проходите! Что на лестнице-то толочься! Такое дело… Ух! Заходите, одним словом!
И провела в большую, но как-то несуразно обставленную квартиру – старые лыжи тут соседствовали с новеньким гардеробом с зеркальными дверцами, а щербатая грубая столешница накрывала изумительный и прехорошенький сервировочный столик с тонкими оленьими ножками. Шелковый ковер на полу, а чуть в отдалении какая-то замусоленная тряпка, едва ли достойная называться ковровым покрытием.
Создавалось ощущение, что в квартире живут два человека с диаметрально противоположными взглядами на жизнь. Один барахольщик и старьевщик, а другой неплохо зарабатывающий и тяготеющий к прекрасному.
– Заходите, заходите, – проворно убирая подальше с глаз гостей колченогую табуретку, место которой было разве что на помойке, и выдвигая новенькие, сверкающие свежим лаком стульчики, говорила толстуха. – Убили, говорите, Лешку? Вот жалость-то какая! Хороший мужик. И детишек, что своих, что чужих, не обижал никогда. Я ведь тогда дверь в дверь с ними жила. Вон моя квартирка, напротив. Одна комната у нас была. А как Наталья с Лешкой съезжать стали, так я своего алкоголика и уговорила на обмен. Свою мы халупу продали, а у Натальи купили. И проценты агентству платить не пришлось! А то ведь они десятину возьмут, не постесняются. Да и Евдокимовне нос очень уж хотелось натянуть. Она ведь приходила к нам, Наталью искала. А как узнала, что они с Алексеем фатерку свою продали, аж затряслась от злости вся! Так ей и надо, дуре злобной!
– А кто она такая?
– Евдокимовна?
– Да.
– Мать Витькина. Свекровь, значит, Наташкина. Неужели Наталья вам про нее не рассказывала?
– Нет. Как-то не пришлось.
– Гадина еще та! – вдохновилась толстуха. – Как Витька помер, все хотела Наталью с насиженного места с детьми согнать. Дескать, квартира сыну принадлежала, да ведь сын помер, значит, она тут снова хозяйка.
– И что?
– Наталья, ясное дело, в отказ. С Витькой столько лет она мучилась, да выходит, задаром? Голышом обратно к себе убираться прикажете? Ну она и послала Витькину мать вместе с ее претензиями куда подальше. Ну, а Евдокимовна этим не успокоилась. Все приезжала, все требовала. Одно время даже в суд собиралась идти.
– Зачем?
– Как это зачем? Квартиру сынову у невестки отсуживать.
– Но не вышло?
– Да ничего у нее не получилось. Ей нотариус все популярно объяснила. Что помимо нее самой у Витьки еще двое наследников имеется. Сергею по-любому доля полагается, он же парень! Ни о какой передаче квартиры в личную собственность одной Евдокимовны речи даже идти не может. Все Наталье должно достаться, а после нее уже сыну или другим детям.
– И все?
– Все, да не все. Евдокимовна с таким