Рождественские письма. Дебби Макомбер
ничего интересного.
– А что бы вы хотели узнать?
– А как насчет вашей семьи?
– Хорошо. – Он откинулся на роскошные бархатные подушки. – Я единственный ребенок в семье. Моя мать умерла три года назад. Мой отец – Макс Джеффрис. – Он помолчал, очевидно давая ей возможность вспомнить имя, а когда этого не произошло, продолжил: – Он был серфингистом, который добился известности в конце 60-х – начале 70-х годов.
К.О. покачала головой. Она не слишком-то много знала о серфинге, да и вообще не особенно интересовалась спортом. И физическими упражнениями для поддержания здоровья.
– Мой папа – капитан команды игроков в боулинг, – сказала она.
Уин кивнул.
– Мои родители были хиппи. – Он улыбнулся. – Истинные, непримиримые хиппи.
– Как в век Водолея, свободная любовь и все такое прочее?
Это многое объясняет, подумала она. Очевидно, сам Уин воспитывался без запретов и границ и вырос успешным и даже ответственным взрослым человеком. И возомнил, будто то же самое произойдет с любым ребенком, которого станут воспитывать подобным образом.
Уин снова кивнул:
– Отец разбогател, когда получил патент на свой воск для досок для серфинга. Слышали когда-нибудь о «Воске Макса»?
Он отпил глоток чудесного, выдержанного Пино Гриджо[4].
К.О. последовала его примеру, смакуя каждый глоток.
– Я сам придумал себе имя, когда мне исполнилось десять, – пробормотал он.
Едва ли стоило говорить о том, что он вел беспорядочную жизнь.
– А почему вы выбрали имя Уин? – спросила К.О., поскольку это имя казалось ей необычным.
– Это девичья фамилия моей матери.
– Мне нравится это имя.
– Кэтрин – красивое имя, – заметил он. – Красивое имя для красивой женщины.
Если он не перестанет так на нее смотреть, К.О. вот-вот растает. Этот романтический напор был гораздо мощнее, чем что-либо, испытанное ею раньше. Она не была готова к тому, чтобы ей понравился Уин, а уже чувствовала, что почти влюбилась в этого сына хиппи. Пытаясь рассеять его чары, она заставила себя отвести взгляд.
– А где вы жили в детстве? – спросила она, когда торжественно подали главное блюдо: жареные морские гребешки с диким рисом и крошечными кочанчиками брюссельской капусты и еще более миниатюрными луковичками.
– В Калифорнии, – ответил он. – Я учился в Беркли.
– А я жила обычной жизнью, – заметила К.О., и, попробовав первый кусочек, замерла от восторга. – Обычная семья, сестра, родители. Я училась на медицинского фонотиписта[5], поработала немного, а потом вернулась в колледж. У меня есть диплом специалиста по PR, но в настоящее время я работаю дома в качестве фонотиписта и ищу работу с полной занятостью. Мне хотелось бы попробовать себя в журналистике, но такую работу найти нелегко, да и платят не так уж много. – Она закрыла глаза. – Ммм. Никогда не пробовала ничего вкуснее. – И ее слова относились не только к еде.
Уин
Пино Гриджо – белые вина, обычно золотистого цвета, могут быть как сухими и легкими, так и очень сладкими и крепкими.
Медицинский фонотипист – специалист, который прослушивает медицинские отчеты, продиктованные работниками здравоохранения, и преобразовывает эту информацию в отчетный формат.