Агнешка. Ольга Киселева
а шишка на её голове задрожала от возмущения.
– Как это понимать, Николай Ильич?! – взвизгнула Анфиса Карловна. – Вы допускаете, что какой-то шарлатан смог бы привлечь внимание моей уважаемой персоны?!
И тут глаза гостьи вытаращились так сильно, что она стала походить на китайского мопса. Увидев это, Каралькин решил промолчать.
– Николай Ильич! – произнёс Пётр Витольдович, дабы вступиться за бедолагу Монашкина. – Не вижу повода недооценивать это молодое дарование. Согласитесь, у молодёжи всегда есть козырь – время.
Услышав это, Анфиса Карловна снова подобострастно закивала головой. А набивший рот билгорайским пирогом Каралькин только развёл руками, не имея возможности что-либо ответить.
Гости практически доели суп-пюре, и к столу подали треску.
Заскучавшая Агнешка заметила, как виолончелист Нахалов что-то шепчет на ушко балерине Стручковой. Балерина хихикала, прикрывая ладошками своё разрумянившееся личико, на котором под правым глазом красовался жёлто-зелёный синяк.
– Что это у вас под глазом? – громко с искренним любопытством спросила Агнешка.
Веки балерины вздёрнулись вверх, и на лбу проступили капельки пота.
– Неудачный «па де пуасон», – смущаясь, ответила гостья. – Извините, я припудрю носик.
После этих слов она быстро встала из-за стола и направилась в уборную.
Дабы смягчить неловкую ситуацию и отвлечь внимание от стушевавшейся барышни виолончелист Нахалов встал, смахнул с густых усов крошки и громко хлопнул в ладоши.
– Господа! – произнёс он. – Сегодня все обсуждают только одну новость. Якобы в нашем городе был замечен один сумасшедший старик! Он бегает по улицам, наступая на свою длинную седую бороду, при этом что-то бормочет себе поднос про какие-то хлястики!
На этих словах Пётр Витольдович поперхнулся треской, и сидящая рядом Анфиса Карловна сочла делом чести похлопать его по спине.
Среди гостей началось оживлённое обсуждение озвученной Нахаловым новости. Одни жалели бегающего по улицам старика, другие осуждали. Стало очень шумно.
В этот момент из уборной с перепудренным белым лицом вернулась балерина Стручкова. Увидев её, Нахалов сел на стул, переключив все своё внимание на юную особу.
– А теперь скажите, пожалуйста, ваше мнение! – раздался голос профессора Бегельфера, и дискуссии гостей прекратились. – Если бы вы вдруг узнали, что кто-то из уважаемых вами коллег изобрёл нечто такое, что изменило бы всё ваше представление о нашей реальности?!
После сказанного Лев Филиппович забросил ногу на ногу и суетливо принялся убирать невидимые ворсинки со своего жилета.
Над столом пронеслась волна возмущений, гости недоумевали. Анфиса Карловна начала подпрыгивать на стуле, озираться по сторонам. При этом она вскрикивала:
– Лев Филиппович, вам придётся пояснить! Вам придётся!
Профессор встал из-за стола, снял с груди салфетку и аккуратно положил её возле своей тарелки.
– Благодарю