О немецкой русофобии и её причинах. Хотят ли русские войны. Штефан Боллингер
крупных западных государств антигитлеровской коалиции, это, без сомнения, был жест, который при всей протокольной дистанции по отношению к Дню освобождения, или же Дню Победы всё же подчеркнул особую ответственность, которую Германия несёт за отношения между двумя народами. По крайней мере, на пресс-конференции с президентом России канцлер заявила: «Мне было важно вместе с президентом Владимиром Путиным по случаю 70-й годовщины окончания Второй мировой войны почтить память погибших в этой войне […]. Как федеральный канцлер Германии, я склоняюсь перед миллионами жертв войны, развязанной национал-социалистической Германией. Нас никогда не покинет осознание того, что наибольшие потери понесли народы Советского Союза и солдаты Красной Армии». Канцлер напомнила, «что это была жестокая расовая война на уничтожение, принёсшая неописуемые страдания миллионам людей, … [и] о преступлениях холокоста, которые навсегда останутся в памяти немцев. Я помню о том, что русские, украинские, белорусские и другие солдаты Красной армии освободили Берлин, а вместе с союзниками из западных стран – и всю Германию»46. В то же время она не смогла и не захотела отказаться от враждебного взгляда на советскую политику того времени и напомнила о том, «что окончание Второй мировой войны не всем европейцам принесло свободу и демократию». Последствия раздела Германии для её отношений с Европой удалось преодолеть лишь 45 лет спустя, в том числе благодаря стремлению к переменам в соседних странах, таких, как Польша и Венгрия, и в результате мирных преобразований в Советском Союзе»47. Этим своим высказыванием канцлер подчеркнула относительность победы и освобождения.
Но прежде всего она связала эти исторические события с обвинением в адрес российской стороны, отражающим строго западную и украинско-националистическую точку зрения на события на Украине. По фатальному стечению обстоятельств это обвинение оказалось не просто намёком на якобы неизменно агрессивную политику Советского Союза/России как мировой державы. «Преступная и противоречащая международному праву аннексия Крыма и вооружённый конфликт на востоке Украины серьёзно навредили нашему сотрудничеству, потому что в этом мы видим нарушение основ общеевропейского мирного сосуществования. Тем не менее, и сегодня это для меня особенно важно, история учит нас прилагать все усилия для того, чтобы разрешать конфликты, какими бы трудными они не были, мирно и с помощью диалога, то есть демократическим путём»48. К счастью, российская сторона, заклеймённая как преступница и нарушительница международного права, не отплатила той же монетой, что могло лишь обострить конфликт. Очевидно, что она видит события в ином свете, мнимую «революцию» на Майдане воспринимает, прежде всего, как средство дестабилизации Украины и окружения России, и не признаёт аннексию Крыма, считая её сецессией49.
По всей видимости, акцентирование роли Красной армии как освободительницы
Пресс-конференция федерального канцлера Меркель и президента Путина 10 мая 2015 года в Москве. Полный текст. Bundesregierung – http://www.bundesregierung.de/Content/DE/Mitschrift/Pressekonferenzen/2015/05/2015-05-10-pk-merkel-putin.html 22.05.201518:46].
Там же.
Там же.
Критический подход к украинскому вопросу, не поддерживающий доминирующую антироссийскую точку зрения, предлагают, в том числе Райнхард Лаутербах, Давид Ноак, Винфрид Шнайдер-Детерс, Роланд Тоден/Сабине Шиффер (издатель): Reinhard Lauterbach: Bürgerkrieg in der Ukraine. Geschichte, Hintergründe, Beteiligte. Berlin 2014; David X. Noack: Die Ukraine-Krise 2013/2014. Versuch einer historischen, politökonomischen und geopolitischen Erklärung. Dresden 2014; Winfried Schneider-Deters: Die Ukraine: Machtvakuum zwischen Russland und der Europäischen Union. Berlin 2014, 2. A.; Roland Thoden/Sabine Schiffer (Hg.): Ukraine im Visier. Russlands Nachbar als Zielscheibe geostrategischer Interessen. Frankfurt/M. 2014