Жанна де Ламот. Михаил Волконский
распорядился.
Видно, он был очень заинтересован молитвенником, купленным Беспаловым на аукционе, если не погнушался познакомиться с этим не только по облику подозрительным субъектом, но и по разговору тоже, и отправился с ним вместе в трактир...
Не могло быть сомнения, что Беспалов купил молитвенник не для себя – откуда ему было взять тысячу восемьсот двадцать пять рублей?
Но странным казалось, что кто-то мог ему доверить такую сумму?
Все это Люсли надеялся выяснить.
Поэтому, когда принесли водку и закуску, он сначала дал Оресту выпить хорошенько, а после этого принялся его расспрашивать.
Сам-то он знал, почему можно было дать такие большие деньги за молитвенник, и его интересовало, известно ли это самое Беспалову или тому, кто ему дал это поручение?
– Итак, вы купили молитвенник на том основании, что это – ваша государственная тайна? – начал Люсли, когда Орест опрокинул три рюмки водки, причем, первую закусил кусочком черного хлеба с солью, а после второй и третьей только понюхал корочку.
– Да-с, это – тайна, так сказать, впрочем не такая уж и сокровенная, – заявил Беспалов, заметно подобрев после выпитой им водки.
– А в чем тут дело? – подзадорил его Люсли.
– Все дело тут в том, что оный молитвенник составляет до некоторой степени семейную реликвию...
– Вашу?!
– Нет, не мою, но лица, мною покровительствуемого...
– Вы кого-нибудь покровительствуете?
– То есть, положим, что это выражение не совсем подходящее, потому что правильнее было бы сказать, что мы с ним просто в отличных, даже дружеских отношениях...
– Как же его зовут?
– Его полное имя – Александр Николаевич Николаев, а в аристократическом обществе все его зовут сокращенно – Саша Николаич...
– И этот молитвенник составляет его фамильную реликвию?
– Совершенно верно, – этот вопрос, похоже, ничуть не смущал Беспалова, и потому он, не задумываясь, продолжал: – Этот молитвенник некогда принадлежал аббату Жоржелю, ставшему впоследствии...
—...кардиналом Аджиери, – подсказал Люсли, не выдержав.
– Вот-вот, кардиналом Аджиери, оно самое.
– Так какое же отношение имеет кардинал Аджиери к господину Николаеву?
– Так он ни более, ни менее, как отец этого господина Николаева.
– Так Николаевич – сын кардинала?!
– Да, и еще одной русской графини, то есть, вернее, одной бывшей графини, а теперь просто госпожи Дюплон...
– Это что-то очень сложное...
– Да, история очень длинная и непростая; это, смело можно сказать, не медведь в трубку начхал... Романея... печальная романея!..
– Как вы сказали?
– Я говорю, романея, то есть романтическое происшествие, и если вы – писатель или хотя бы желаете стать таковым, не сможете заимствовать готовый сюжет...
– Расскажите, пожалуйста...
Орест Беспалов покачал головой.
– Если все рассказывать, так в этом графинчике водки не хватит...
– Вы не беспокойтесь, я велю подать еще, – заявил Люсли, после чего налил и