Долгий камень. Женя Онегина
но безропотно сползла на скамейку.
– Демидов! – прорычал я, не глядя на экран.
– Демидов – это хорошо, – раздался в трубке веселый голос Аркашки. – Вы где шляетесь, Георгий Алексеевич?
– Не ваше дело, высокоблагородие! – буркнул я в ответ.
– Гошка, утром сегодня, у Летнего сада, все же произошел оборот, – проговорил Аркадий совсем другим тоном. – Спонтанный, Гош. Возможно и первый даже. А вот личность, или хотя бы род, мы установить так и не смогли.
– Уверен? – Я поднялся и отошел на несколько шагов.
– Многие почувствовали, весь город пробрало.
– Но парня так и не нашли?
– Не нашли. Вроде бы нет чужаков в городе.
– Я понял тебя, Аркаш. Буду осторожен.
– Демидов! Не дури! Дуй домой! Завтра собрание!
– Я помню. Не маленький! – огрызнулся я.
– Гош, не чуди! Охоту ведут на тебя!
Я перевел заинтересованный взгляд на Дарину.
– Даже не собирался, – хмыкнул я. – И пусть только попробуют.
Я первый разорвал разговор, плюхнулся на скамейку рядом с девчонкой и запрокинул голову вверх, чтобы среди осенней листвы разглядеть кусочек небосвода.
Там далеко-далеко раскинулось темное осеннее небо. Но даже здесь, в центре огромного города, я видел звезды, их холодный, безразличный свет. Небо манило меня, звало, и я позволил себе поддаться. Отпустил щит, позволяя чужим эмоциям захлестнуть мой разум. Тени мириадов драконов, когда-либо существовавших в этом мире или в ином, гудящим ульем ворвались в мое сознание. Я заревел, сжимая виски руками.
А потом боль отступила. Остался только свет. Холодный. Колкий. Неживой.
И мягкие, податливые девичьи губы…
Как мы оказались на пляже Петропавловки, я не помнил. Помнил только обжигающий виски, струящийся по горлу, и легкие, горящие огнем. Возможно, от бега. А еще тонкую девичью шею, влажную, покрытую капельками пота, прохладную кожу. И мягкие завитки светлых волос.
На пляже было тихо и темно. В Санкт-Петербурге вечер давно вступил в свои права, хотя до ночи было еще далеко. У моих ног плескалась Нева, и я поддался внезапному порыву и упал на колени в сырой колкий песок. Воспоминания нахлынули тяжелой волной, выколачивая из легких воздух. На мгновение контур дракона на моей коже вспыхнул и тут же погас, сковывая мое сознание льдом. Кажется, я плакал, пытаясь содрать с себя ненавистную одежду. Я кричал, звал его снова и снова. Я умолял его вернуться и проклинал судьбу, каждую секунду заново переживая боль от острых клыков на моем загривке и выворачивающее нутро отчаяние.
В ту ночь, ровно пять месяцев назад я умер.
Умер именно здесь.
В ту ночь я навсегда лишился возможности встать на крыло.
– Гоша… Гоша… Егор…
Голос Дарины вернул меня в действительность. Ледяная ладонь коснулась моей щеки. Я потянулся за ней, поймав губами тонкий пальчик. Аккуратно лизнул и прикусил мягкую подушечку. От этой вполне невинной ласки девчонка задрожала и попыталась