История Польши. Том I. От зарождения государства до разделов Речи Посполитой. X–XVIII вв.. Михал Бобжиньский
самых мощных сил христианского мира того времени – папы и императора. Однако, принимая это учение и признавая по тогдашним понятиям верховенство светской власти императора над всеми христианскими государствами и присягая ему лично, Мешко не дал полностью поглотить германской империи свой народ и государство.
К тому же в бытность свою язычником он был лишен всяких прав в международных отношениях. Теперь же Мешко такие права для себя и для своего молодого государства получил и стал принимать деятельное участие в интригах и распрях немецких князей. С одними он поддерживал дружеские отношения, а с другими воевал. И когда в 972 году Мешко вместе со своим братом Цыдебуром под Цедыней94 наголову разбил маркграфа Одо, то не только не вызвал этим нашествия на Польшу всей немецкой силы, но даже был признан правым императором Оттоном, на суд которого было представлено это дело.
Мечислав не раз появлялся при императорском дворе сменявших друг друга Оттонов как «друг императора», будучи уверенным в их расположении. Ведь императорам было лестно, что их влияние распространяется и на славянские государства.
Считаясь с превосходством германской империи, Мешко искал противовес в папстве. Следы такого подхода были обнаружены, в частности, в одном из сборников канонов, где записано, что Мешко вместе со своей женой Одой и сыновьями Мешко и Ламбертом признает подданство Польши Святому Престолу95. В результате каждый раз, когда наступал срок уплаты налога, известного как «денарий Св. Петра»96, Польша получала документ о том, что она находится под защитой мощной силы, каковой в то время было папство, и что она признается, несмотря на более поздние ее разделы, как единое политическое и национальное целое.
Капелланам, прибывавшим в Польшу с просветительскими целями, решать эту задачу было непросто. По всей видимости, это были немцы – монахи-бенедиктинцы из известного в то время саксонского Ново-Корвейского аббатства. Сначала они не знали местного языка, а когда научились обращаться к народу на его родном языке, то и тогда чувствовалась огромная пропасть, которую создавала между простыми людьми и духовенством латинская литургия римской церкви. Народ ее не понимал и поэтому не соглашался отказываться от прежних языческих обычаев и обрядов, соединить с ней свои печали и радости, плачи и песни. Официально исповедуя по княжескому приказу новую веру, он еще не знал содержания нового учения и в повседневной жизни возвращался к язычеству.
И такое положение дел менялось очень медленно и то по мере того, как христианство, защищая Польшу от немецких нашествий, открывало доступ в нее миссионерскому и цивилизационному влиянию Запада. Постепенно священники все больше сближались с народом, а основывая костелы, заводили при них более прогрессивные хозяйства, которые служили другим примером. Кроме того, вместо попыток силой искоренить старинные языческие обряды они старались придать им христианский характер, что сильнее всего укрепило в умах простого народа новую религию. Церковная организация во многих отношениях