История Польши. Том I. От зарождения государства до разделов Речи Посполитой. X–XVIII вв.. Михал Бобжиньский
– наиболее многочисленны. В них накапливалось наибольшее количество запасов, а вокруг проживало и трудилось самое многочисленное ремесленное население.
В судебных делах король придерживался старинных обычаев, а потому и сам судебный процесс проходил по древним правилам и основывался на испытании железом, на поединке и клятвенных заверениях. При этом сохранялись прежние формы договоров, за голову убитого, за нанесение ран и за различные убытки по-прежнему полагалось взыскание с виновника денежного возмещения. Однако старый порядок в тех пунктах, где требовались реформы, должен был уступить место новому. К тому же король стоял выше старинных судебных норм, и поэтому каждый его приговор, каждый указ создавал новое право.
В результате со временем развилось королевское право, дополнившее прежнее племенное право, основывавшееся на племенных обычаях и правилах в уголовной сфере. Нарушитель королевского указа или запрета, например человек, совершивший разбой на общественной дороге, оскорбивший духовное лицо или чиновника и т. п., должен был заплатить королевский штраф, называвшийся «семидесяткой». Причем если виновник не мог уплатить его, то он обращался в рабство. За тяжкие преступления, прежде всего политические, полагалась смертная казнь или калечение. Дела по всем преступлениям такого рода вел либо сам король, либо его наместники по собственной инициативе, не дожидаясь жалобы со стороны пострадавшего. При этом если не удавалось установить личность преступника, то за его деяние отвечало все население «ополя», в котором преступление было совершено.
Впрочем, весь народ в глазах монарха выглядел как одна семья. Народ же, в свою очередь, признавал его своим отцом и опекуном и, как своему патриарху, оказывал ему безусловное доверие, слепо повинуясь его приказам. Поэтому правители и могли устроить не только государство, но и всю социальную и экономическую систему по своему усмотрению, поэтому они и могли пойти настолько далеко, что навязали языческому населению новую религию – христианство.
Вследствие этого и мы с полным правом можем назвать первоначальную Польшу патриархальным государством. Ведь король порол в бане преступников из знатных родов, «как отец своих детей», о чем можно прочитать в хронике Галла.
Одновременно при рассмотрении первоначального устройства польского государства следует признать, что оно было прекрасно приспособлено к тогдашним условиям народного быта и вполне отвечало требованиям своего времени. Польские племена являлись еще незрелыми, а сами люди напоминали своим поведением малолетних детей. Они еще не были в состоянии проявлять собственную инициативу и нуждались в сильной отцовской власти и отцовском воспитании. К счастью, в лице Мешко и Болеслава Храброго эти племена нашли таких отцов – любящих, сильных духом и богатых энергией. Всего за какие-то восемьдесят лет из диких, языческих, варварских скопищ людей они создали христианский народ, стремившийся посредством