Оппенгеймер. Альтернатива. Роберт Сойер
он ворочался и метался на постели, то не позволял никому увидеть свою печаль.
Дни складывались в недели, недели сливались в месяцы, его скорбь и, возможно, даже угрызения совести понемногу слабели, но он знал, что они описываются асимптотой и будут понемногу стихать, но никогда не исчезнут полностью. Итак, через пятнадцать месяцев после того, как Джин не стало, он трудился, и труд, несомненно, был лучшим из доступных ему средств. И сегодня он занимался тем, чем обычно: шел по коридорам лабораторного отдела, обнесенного собственной оградой; сюда не допускался никто из посторонних, даже военная полиция. Здесь всегда стоял негромкий шум: пыхтело какое-то оборудование, подвывали насосы, стрекотали пишущие машинки и гудели голоса с акцентами разных уголков двух континентов.
И один из голосов – глубокий, рокочущий – звучал громче остальных.
– Нет, я не ошибаюсь!
Акцент был венгерским, голос принадлежал Эдварду Теллеру и доносился из открытой двери его кабинета, находившегося поблизости.
Сделав еще несколько шагов, Оппи услышал Ханса Бете, говорившего мягким увещевательным тоном:
– Но ведь вы уже ошиблись, когда предсказывали, что в небе может вспыхнуть пожар.
В 1942 году Теллер предположил, что один-единственный взрыв бомбы с реакцией термоядерного синтеза или даже бомбы с реакцией ядерного деления может воспламенить весь водород в океанах и весь азот в атмосфере и уничтожить таким образом весь мир. После этого только-только начатые работы по созданию атомной бомбы чуть не свернули, но Бете доказал, что Теллер не учел эффект от охлаждения за счет радиоактивного излучения, который исключает возможность подобной катастрофы.
– Одна ошибка за три года! – воскликнул Теллер. – Эти расчеты верны.
До войны Теллер и Бете сотрудничали в разработке теории распространения ударной волны от снаряда, но Теллер злился на Оппи за то, что тот назначил главой теоретического отдела невозмутимого уроженца Страсбурга, а не его. Бете с готовностью смеялся над собой и другими, в то время как Теллер мрачнел и таил обиды.
Оппи практиковал, как кто-то выразился, «управление методом прогулки»: ходил по помещениям, чтобы видеть всех и все видели его, заглядывал в лаборатории и мастерские, проверяя, как идут дела. Так что ни Бете, ни Теллер не удивились, когда он перешагнул через порог. Теллер съежился в деревянном кресле, а Бете, который и без того был заметно выше ростом, стоял у стола, нависая над венгром.
– Но этого просто не может быть. Эдвард, разве вы не видите…
– Что случилось? – спросил Оппи, прислонившись к дверному косяку. Входя в любое помещение, он первым делом смотрел, что написано на грифельной доске. Теллер начертил у себя таблицу, озаглавленную «Идеи для оружия», в которой были столбцы «Выход» и «Способ доставки». В нижней строчке, рядом с обозначением самой большой мощности заряда, под шапкой «Способ доставки» было написано «Во дворе». Ах вот оно что: устройство такой мощности уничтожило бы всю жизнь на Земле,