Стихи. Поэмы. Михаил Лермонтов

      Два дня мы были в перестрелке.

      Что толку в этакой безделке?

      Мы ждали третий день.

      Повсюду стали слышны речи:

      «Пора добраться до картечи!»

      И вот на поле грозной сечи

      Ночная пала тень.

      Прилёг вздремнуть я у лафета,

      И слышно было до рассвета,

      Как ликовал француз.

      Но тих был наш бивак открытый:

      Кто кивер чистил весь избитый,

      Кто штык точил, ворча сердито,

      Кусая длинный ус.

      И только небо засветилось,

      Всё шумно вдруг зашевелилось,

      Сверкнул за строем строй.

      Полковник наш рождён был хватом:

      Слуга царю, отец солдатам…

      Да, жаль его: сражён булатом,

      Он спит в земле сырой.

      И молвил он, сверкнув очами:

      «Ребята! не Москва ль за нами?

      Умрёмте ж под Москвой,

      Как наши братья умирали!»

      И умереть мы обещали,

      И клятву верности сдержали

      Мы в Бородинский бой.

      Ну ж был денёк! Сквозь дым летучий

      Французы двинулись, как тучи,

      И все на наш редут.

      Уланы с пёстрыми значками,

      Драгуны с конскими хвостами,

      Все промелькнули перед нами,

      Все побывали тут.

      Вам не видать таких сражений!..

      Носились знамена, как тени,

      В дыму огонь блестел,

      Звучал булат, картечь визжала,

      Рука бойцов колоть устала,

      И ядрам пролетать мешала

      Гора кровавых тел.

      Изведал враг в тот день немало,

      Что значит русский бой удалый,

      Наш рукопашный бой!..

      Земля тряслась – как наши груди;

      Смешались в кучу кони, люди,

      И залпы тысячи орудий

      Слились в протяжный вой…

      Вот смерклось. Были все готовы

      Заутра бой затеять новый

      И до конца стоять…

      Вот затрещали барабаны —

      И отступили бусурманы.

      Тогда считать мы стали раны,

      Товарищей считать.

      Да, были люди в наше время,

      Могучее, лихое племя:

      Богатыри – не вы.

      Плохая им досталась доля:

      Немногие вернулись с поля.

      Когда б на то не божья воля,

      Не отдали б Москвы!