В другой жизни. Евгения Высоковская

      * * *

      – Я что, заснул? – спросил Максим, потягиваясь. – Гроза закончилась?

      – Мы оба задремали, – ответила я. – Дождь почти прошел.

      И, повинуясь внезапному порыву, вдруг спросила:

      – Расскажи, как мы познакомились?

      Повисла пауза. Максим сосредоточенно о чем-то раздумывал, мне даже на секунду показалось, что он не знает ответа. Затем он сел на диване, небрежно накинув на ноги кусочек пледа.

      – Вспоминай сама, – наконец сказал он. Я удивленно уставилась на него. – А если не вспоминается, то и не надо. Какой смысл выяснять что-то из не очень талантливого рассказа, если все равно ты не сможешь это ощутить? Давай просто начнем с нуля. Будем заново узнавать друг друга. Вместе.

      Он серьезно взглянул мне в глаза, и я поняла, как тронули меня его слова. Ведь он фактически отказывался от общих воспоминаний, от того, что ему дорого и памятно, чтобы мне было проще. Начать все с начала, не надеясь на то, что я вспомню важные моменты, а создавать эти моменты заново, открывать новое друг в друге и в себе. Наверное, это не очень легко для того, кто все помнит. Уже не скажешь: «Ой, а помнишь, как мы?..» или «Встретимся на нашем месте». Должны появиться новые общие воспоминания и новое «наше место». А все, что лелеял в памяти, так и останется в ней. Но он прав: если воспоминаний нет, услышав их из чужих уст, я не сделаю их своими.

      – Спасибо тебе, – искренне сказала я, утыкаясь носом ему в плечо.

      – За что? – улыбнулся он.

      – За терпение, за понимание. За то, что дождался.

      Мы какое-то время еще молча сидели, прильнув друг к другу, а потом почти одновременно заговорили о том, как сильно оба проголодались.

      – Закажем что-нибудь? – предложил Макс, и я попросила суши. В этой новой жизни я еще их не ела, но точно помнила, что раньше очень любила.

      – Где у тебя душ?

      – Их тут два, пойдем, покажу.

      Я обмоталась покрывалом и поднялась с дивана, а Макс, усмехнувшись и нисколько не смущаясь, отправился показывать мне ванную в чем мать родила. Я еще не успела открыть воду, как он постучался и с кроткой улыбкой передал мне длинный шелковый халатик. Я уже хотела было неприятно удивиться, что у него припасены женские вещи на случай вот таких вот внезапных посещений, хотя вроде решила для себя, что ревновать не стану. Но тут же застыла с халатом в руках, потому что он оказался моим.

      А я ж его дома искала! Кимоно с райскими птицами, подарок Ленки. Не скажу, что я его часто надевала: вещица была не особо удобной для повседневного ношения. Но кимоно было очень красивое, и когда я не смогла обнаружить его в шкафу, то расстроилась. А куда делось, вспомнить, конечно, не вышло. Получается, я его к Максу переселила, чтобы красоваться перед ним.

      «Надеюсь, он не давал его своим девицам, – подумала я с легким уколом ревности. – Не хватало еще, чтобы они тут в нем расхаживали».