Варежки для клавиш. Елена Поддубская
не оборачивался. Николь стало себя жаль:
– Нет. Он женился, так как он порядочный человек.
– Да ты что?! – мужчина отставил окно с начертательной проекцией своих дум и быстро подошёл к Николь: – Настолько порядочный, что все те двадцать, или сколько, лет, что он живёт с законной, он бегает к тебе? – взгляд в упор протыкал насквозь. Романова стала ещё меньше ростом: – Сто раз, ты сказала? Сто раз убегал к тебе, единственной любимой, а потом, все те же сто раз, опять возвращался к страшной и коварной обманщице-жене? Ты такого любишь? Любишь? А время идёт! Твоё время! Которое ты тратишь на того, кто тобою затыкает и обслуживает свою похоть. Уж прости ты мне, дорогая, эту прямоту. Но у меня, как у чукчи, что вижу – то пою.
– Зачем вы так? – от волнения Романова стала теребить волосы, пробуя собрать их в косу. Подобные страсти и причитания психолог в своей жизни слышал тысячами. Но всё же, стоило попридержать коней. Маг опустил женщину взглядом и стал мерить комнату от зеркала к окну, приставляя пятки к носкам и балансируя руками, как на канате. Эта глупая функция должна была отвлечь всех подопечных от его грубой прямоты.
– Сейчас, Николь, я забегу немного вперёд и попробую нарисовать тебе альтернативный исход твоей просьбы. Представь, что она выполнена. Ненаглядный мужчина развёлся с законной супругой, вернулся к тебе и, пусть даже, женился на тебе. – Мужчина стал комично заваливаться набок, вот-вот упадёт, но всё же выровнялся, развернулся и пошёл в обратном направлении. Четыре женщины ощущали себя кроликами. Интерес к дуэли был животный. Не исключено, что описываемая ситуация случалась не только с одной. Маг даже был уверен, что обращается сейчас не только к Романовой, поэтому стрелял, не целясь: – Итак, вы, наконец-то, стали единым целым. Вы вместе днём и ночью. В спальне. В кухне. В ванной. Вы вместе пылесосите ковры в твоей съёмной квартире, потому что купить новую вам твой… Петя? Алекс! Как я мог забыть? Извини! Алекс не смог. Потому что, если бы смог, то давно обеспечил тебя квартирой. От большой-то любви да чтобы не спать с любимой на казённых простынях в казённых домах. Но у него, как я понимаю, нет лишних денег, ведь всё, что он заработал за свою жизнь, он оставил жене и ребёнку. Или даже детям? Двое? Мальчик и девочка? Прекрасно! На второго ребёнка, заметь, он тоже сдавал сперму в пробирке, не притрагиваясь к супруге за всю жизнь ни разу. Ведь именно это он тебе рассказывает? Ну ладно, это мы уже забыли, простили и наслаждаемся счастьем. Ходим вместе за покупками. Сообща варим борщи: сегодня красный из буряка, завтра зелёный щавелевый, по выходным и вовсе бледный постный. Про ночные утехи – вообще молчу: там всё зашибись было всегда. – Психолог остановился и помолчал. Нетерпение слушательниц вываливалось через орбиты. Даже Николь, словно забыв, что переписывают её историю, пронзительно смотрела на мага, ёрзая на кресле. Взлохматив и без того буйные остатки растительности на голове, мужчина заговорил устало и перебирая повествование: – Так проходит месяц. Второй. В начале третьего,