Великие князья Дома Романовых. Инна Соболева
было и другое влияние, которого, как ни старалась Екатерина, избежать не удалось. Это влияние великокняжеского двора – двора родителей. Визиты к ним были не так уж часты, но атмосфера армейской дисциплины, суровой муштры, превращавшая солдат, да и офицеров в безупречно отлаженные автоматы, завораживала подростков. К середине 90-х годов гатчинское войско великого князя Павла Петровича насчитывало 2399 человек нижних чинов и состояло из четырех батальонов пехоты, егерской роты, четырех кавалерийских полков: жандармского, драгунского, гусарского, казачьего, а также пешей и конной артиллерии при двенадцати орудиях. В общем, такой армии могли позавидовать многие вполне самостоятельные европейские правители.
Наверное, в мальчиках проснулась любовь к армии, свойственная всем Романовым. Чем больше они наблюдали за строевыми занятиями отцовских солдат, тем больше их тянуло в Гатчину. И тем чаще им приходилось изворачиваться и врать… Перед бабушкой нужно было делать вид, что едут к родителям против воли, что с трудом терпят их общество, но вынуждены подчиняться долгу. Родителям говорили, как счастливы вырваться на свободу из-под надоевшей бабушкиной опеки. Константина необходимость лгать приводила в бешенство. Александру ложь удавалась великолепно. Так постепенно маска заменяла истинное лицо, лицемерие становилось чертой характера.
Подростком, почти ребенком, он начал жить двойной жизнью. Поначалу был вынужден, чтобы избежать лишних конфликтов и объяснений с бабушкой и родителями. Потом – привык. Потом, судя по всему, вошел во вкус. В Царском Селе – один Александр, в Гатчине – другой. И так забавно: старшие верят ему, не замечают притворства! Оказывается, он легко может манипулировать этими взрослыми людьми, считающими себя такими умными. Пока это игра…
Потом он, не задумываясь, предаст бабушку. Во время ее мучительной агонии, поняв, что ей уже не подняться, что через несколько часов вся власть окажется в руках отца, он на полчаса покинет умирающую, чтобы переодеться, чтобы встретить отца не в екатерининской (ненавистной Павлу потемкинской) военной форме, а в гатчинской, сшитой по прусскому образцу. Павел, который позднее других приехал к матери, был счастлив, увидев сына в своей форме. Это был знак: сын готов ему подчиняться. Во всем. Пройдет еще четыре года, он предаст и отца. После смерти Павла, выйдя к ожидающим его войскам, Александр скажет: «Мы будем править по закону и по сердцу в Бозе почивающей августейшей бабки нашей, государыни императрицы Екатерины II».
В полном соответствии с этой его двуликостью, ему предстоит прожить две жизни в ранге великого князя (любимца, баловня судьбы при бабушке, постоянно подозреваемого при отце); у него будет две жены (вторая – любовница, но связь с ней, длившаяся 15 лет, позволяла считать ее женой); и на троне у Александра Павловича будет две жизни: первая, та, о которой сказано «дней Александровых прекрасные начала», и вторая, в которой – военные поселения, шпицрутены, Аракчеев, тайные общества. Нельзя полностью исключить и того, что была еще одна жизнь