Глубина человеческая. Сборник рассказов. Ольга Райкова
детали, но внутренний демон все шептал мне что-то про подчинение, и я не сдержалась. На лице Татуировщика появилось почти детское удивление, сменившееся задумчивой полуулыбкой. Он больше не смотрел ни на меня, ни на картину, а, кажется, ушел вглубь себя, перестраивая видение меня и своей картины в связи с услышанным. Некоторое время спустя он принялся что-то стирать и перерисовывать, чем занимался до обеда, а затем поднялся к себе, забрав полотно.
Я встала с кресла, открыла холодильник и достала бутылку вина, которую купила еще до того, как мой мир захватили демоны. Почему во множественном числе? По началу я и сама не поняла, с чего это я сформулировала фразу именно так. Это была автоматическая мысль. Но наливая в бокал в вино, расхаживая по комнате и делая маленькие будоражащие чувства глотки, я начала размышлять о собственных демонах. Эта игра, очевидно, не только захватывала меня, но и что-то меняла во мне, в моем представлении о себе, об отношениях с миром. Меня вдруг поразила мысль, что я не чувствую потери чего-то от этой вынужденной изоляции. Да, ситуация опасна, я не сошла с ума, не заразилась стокгольмским синдромом, не потеряла чувства реальности (по крайней мере, мне так казалось), но лишившись всех контактов с внешним миром я не чувствовала никакой пустоты. Я будто бы в очередной раз отбросила что-то лишнее. И если представить на минуту, что я точно знаю, что Художник не представляет для меня угрозы, то этот мой новый мир вполне можно считать эволюцией предыдущего. И эволюция эта заключалась в упрощении контроля. По сути, этим путем я и шла. От неуправляемых связей с многими людьми, вещами и событиями к управляемому минимуму.
Я еще раз оглядела свое жилище. Конечно, с момента переезда сюда с одним маленьким чемоданом, мне пришлось купить что-то из вещей, также присутствовала обстановка хозяина, но в сумме это, пожалуй, было минимальное количество предметов, которыми мне когда-либо приходилось обходиться. Я часто наводила здесь порядок, раскладывая все точно по своим местам. В порядке я находила чувство контроля, которого не давал мне внешний мир. Я действительно была Богом и Создателем здесь, в этом мире, в который ворвался демон. И я заменила усилия по контролю внешнего мира – того, где живут другие люди, – на игру, в результате которой могла взять под контроль одного человека. В этом упрощении и виделась мне красота моей новой реальности.
На следующее утро Художник спустился ко мне позже обычного, Я уже успела одеться и позавтракать. Продукты в холодильнике еще оставались, но сегодня я планировала попросить пополнить запасы, а заодно и пару бутылок вина. Наливая чай, я демонстративно не оборачивалась на картину, пока он устанавливал ее на мольберт, но по пути в свое кресло уголком глаза успела заметить на полотне краски: вчера при мне он рисовал карандашом, значит работа продолжалась и наверху. Усевшись, я сразу начала говорить:
– Следующим шагом в моем освобождении от внешнего мира стал развод. Брак был долгим, и за него я многое растеряла – людей, понимание личных