Неслучайное замужество. Антонина Тяпкина
скоро я узнала, что живут они не как все остальные, в больших помещениях по 16 человек, а вдвоем, в отдельной небольшой комнатке. Объяснение тому было более чем понятным: им не хватило места. Только в последний день они решили ехать, и потому оказались в пришвартованной к общему кораблю шлюпке.
Ни тот ни другой не избегали мальчишеских сборищ, но и не претендовали на особую роль в них. И, в общем-то, они были заурядными обитателями нашего пансионата.
Хочу здесь дополнительно обратить Ваше внимание, что итальянцы, мистер Грот, очень шумный и эмоциональный народ. Они слабо умеют сдерживать эмоции, да и не стремятся к тому. И для меня было удивительным, почему Антонио столько времени ходит за мной по пятам и не пытается даже заговорить. Он выглядел на фоне всех остальных детей нескладно, как мальчик-переросток, но он не казался глупым. У него был хоть и своеобразный, но довольно умный взгляд, который, в моменты, когда я ловила его на себе, заставлял меня испытывать неловкость. Ведь даже когда наши глаза сталкивались, он не отводил своих, а продолжал долго смотреть на меня, не моргая, словно напряженно обдумывая что-то. Он будто зависал в пространстве. Однако эти маниакальные наблюдательность и преследование не испугали меня, что, по идее, было бы самой верной рефлекторной реакцией. Наоборот же, интерес возрос, и я продолжала свои наблюдения за этим большим чучелом, венцом которого была густая копна кудрявых рыжих волос.
А после, лежа в кровати в послеобеденный перерыв или уже перед ночным отбоем, я воспроизводила в памяти все те взгляды, которыми он одарил меня за день. И мне казалось… нет, я была совершенно уверена, что он влюблен в меня настолько, что боится подойти из страха получить отказ. Тогда, я помню, впервые открыла чувство влюбленности в себе. И оно не имеет ничего общего с тем, что мы подразумеваем под этим прекрасным состоянием потом, спустя многие годы. Но это замечательный опыт, уникальный и неповторимый, и его стоит запечатлеть в памяти на всю жизнь.
Однако и я не могла сделать первый шаг сама, поэтому продумывала тактику заигрывания и еще большего привлечения его внимания к себе, опираясь на опыт подруг, которые были в делах любовных куда более сведущи, нежели я.
Но вот ведь какой любопытный момент: нравился ли мне этот Антонио сам по себе или же его всеобъемлющий интерес мной был настолько многозначителен, что увлек меня в игру помимо воли? Тогда я не могла ответить на этот вопрос и не хотела. Впервые в жизни существо противоположного пола проявило неподдельное неравнодушие ко мне. И это было так приятно, что сопротивляться не было и в мыслях. Я позволяла ему увлекаться собой, любоваться, о чем-то там мечтать или размышлять, глядя на меня, и не заметила, как мало-помалу втянулась в его увлеченность с головой и сама разожгла в себе такой огонь страсти, от которого в его существе, быть может, не было и единого полена. Ох уж эта молодость! Ох уж эти первые чувства, незрелые фантазии и томительные ожидания новых завитков судьбы!
Множество