Мир всем. Ирина Богданова
стыдливо прикрывала грудь.
Марина ожидала увидеть какого-нибудь могучего революционера с пышными усами и револьвером или матроса, опутанного пулемётными лентами, но за столом сидел пожилой дядечка с лысиной и спокойным добрым взглядом.
– Вот, товарищ Густов, к вам направили гражданку, – отрапортовал Краснов, слегка подтолкнув Марину вперёд. – Говорят, срочно.
Кивком головы отпустив сопровождающего, начальник комендатуры рукой показал на стул у стола:
– Присаживайтесь. Что у вас за дело?
– Вот. – Марина поставила саквояж на стол и распахнула набитое золотом нутро.
– Так, так, так… – товарищ Краснов включил настольную лампу (удивительно, но в комендатуре было электричество) и зачерпнул пятернёй драгоценности, – так, так, так. – Он с прищуром посмотрел на Марину. – Ну, объясняйте, откуда сие богатство.
Удивляясь сама себе, она рассказывала очень спокойно и отрешённо, так, словно поток чувств схлынул, обнажив голую неприглядную суть дела: муж бандит, а она, получается, сообщница.
Товарищ Густов слушал внимательно, не переспрашивая, и только когда она закончила, дёрнул за сонетку на стене, какой прежде вызвали горничных. Вошёл плечистый мужчина в военной шинели без погон:
– Вызывали, Пётр Захарович?
– Да, вот послушай, Борис. – Товарищ Краснов крепко потёр лоб, оставляя на коже красные полосы. – Похоже, что нащупали мы банду неуловимого Шапито. – Он перевёл взгляд на Марину и она сжалась в предчувствии наказания. Но комендант лишь покачал головой: – Вот что, дочка, домой тебе теперь идти нельзя, да и оставаться по старому месту жительства не резон, соседи будут пальцами тыкать, согласна?
Спокойствие вдруг куда-то делось, и её заколотило так, что стали лязгать зубы. Она кивнула головой, едва выдавив из себя короткое «да».
Повертев в пальцах бриллиантовое ожерелье из саквояжа, Товарищ Густов бросил его обратно:
– Надо опись составить. – Мягко поднявшись, он прошёл по кабинету, остановился перед Мариной и положил руку ей на плечо. – Сделаем так. Я дам тебе записку в комиссариат Васильевского острова, они подыщут тебе новое жильё и на работу устроят. Ты говорила, вела кружок ликбеза? Значит, будешь и дальше учительствовать. Новой власти образованные люди как воздух нужны. На Васильевский отправляйся прямо сейчас, это приказ. Перекантуешься как-нибудь чем Бог послал, а чтобы не голодала, выдадим тебе хлеба и лука. Не обессудь, больше ничего нет. А домой за вещичками через недельку наведаешься, а лучше через две, чтоб наверняка. Уяснила?
– Да. – Она посмотрела на Петра Захаровича и задала самый страшный вопрос, который разрывал душу окровавленными когтями: – Вы убьёте Сергея?
Повисшее в кабинете молчание ударило по ушам пудовым молотом, и она мысленно закричала что есть мочи:
«Господи Милосердный, спаси его!»
Много позже Марина Антоновна думала, что выжила она исключительно благодаря дочери. Антонина появилась на