Чужой родной мужчина. Николь Келлер
даже подарили огромный букет и сертификат в СПА. Но это все не то. Нет приятных эмоций, нет рядом людей, с которыми хотелось бы разделить радость этого дня. Хотя вру. Один-единственный есть. И я просидела у его могилы до тех пор, пока не окоченели пальцы рук и ног.
И когда-то должно все устаканиться, прийти в норму. Ну, или взорваться, подобно атомной бомбе. Как это происходит в моем случае.
– Несмотря на то, что я работаю тут много лет, мне до сих пор больно говорить это моим пациентам… Марта, подтвердились худшие опасения, – доктор, тяжело вздохнул, снимая свои очки и потирая переносицу. – Хочу предупредить сразу: отчаиваться не стоит. На данный момент я не могу дать вам никаких прогнозов, но одно могу сказать точно: вам необходима операция, курс химиотерапии и реабилитация. А дальше уже будет видно. Все зависит от вас и возможностей вашего организма. От настроя.
Я слушаю и медленно киваю в такт его словам. Человек так устроен, что как бы он себя не готовил к худшему, все его попытки – тлен. Нельзя подготовить себя настолько, что когда тебе скажут: «Женщина, вы смертельно больны!», выдохнуть, беззаботно улыбнуться и сказать: «Фух, ничего страшного, фигня случается!». Нельзя. Нет на этой планете такого человека.
И я – не исключение. Несмотря на проводимые мною ежедневные психологические тренинги на тему «все хорошо, все обойдется, ты сильная, ты справишься», для меня это новость шокирующая. После услышанного диагноза по спине пробежался холодок страха, руки трясутся, а самой, напротив, хочется орать и крушить все вокруг. От бессилия и злобы. За что?! Что я сделала такого Вселенной, что она оставляет меня умирать в одиночестве?! Где я так успела согрешить?!
– Сколько мне осталось? – спрашиваю уважаемого профессора, едва сдерживая себя в руках.
– Марта, вы эти мысли бросьте! К счастью, вы успели вовремя, можно было, конечно, и раньше прийти, при первых же признаках, но, слава богу, вы успели до того, как болезнь перешла на более опасную стадию. Сейчас главное – сделать операцию как можно скорее.
– Хорошо, доктор. Планируйте.
Я выхожу на улицу, останавливаюсь на крыльце, глядя на хмурое небо. Странно, почти середина апреля, а весна решила, что рановато она к нам в этом году явилась, и поэтому сейчас валит снег. Такие мелкие и колючие крупицы. Они ложатся на мое лицо, руки и обжигают кожу. Вот только я ничего не чувствую, как будто все мои рецепторы умерли в тот момент, когда доктор вынес мне приговор. В том, что это именно так, я даже и не сомневаюсь, потому что передо мной пример отца: властный, сильный мужчина не справился с болезнью и ушел от нас, оставив меня совершенно одну, ненужной никому. Поэтому иллюзий я не строю: болезнь заберет и меня, вопрос только в том, когда это произойдет.
Мои мысли прерывает звонок телефона, что очень меня удивляет: звонят мне редко, чаще всего это лица, рекламирующие услуги своей организации.
– Марта Карловна? – приятный женский голос обращается ко мне по имени-отчеству.
– Да, я слушаю.
– Вас беспокоят по поводу просмотра в новую