Батяня. Бой против своих. Сергей Зверев
группе курсантов, покуривающих за трибуной у запасного брезентового «стола».
– Товарищ майор, что случилось? – в недоумении спросил один из них, но уже готов был бежать, куда ему укажет командир.
– Живо! – на этот раз голос Батяни перекрыл гул самолета в небе.
Курсанты побросали сигареты и, ухватившись за брезентовое полотнище с крестом, со всех ног бежали за майором. Они еще не заметили, что происходит, но по напористому тону Лаврова уже понимали, в небе случилось что-то ужасное.
Батяня на ходу рванул тонкий ремешок бинокля – поднес окуляры к глазам. Теперь падающий офицер был виден так отчетливо, словно их разделяла какая-то сотня метров, а до падения оставалось секунд десять – не больше.
– Быстрее! – подогнал курсантов Лавров. – Вот здесь! Здесь он упадет! – командовал молодыми бойцами майор, указывая, где остановиться. – Растягивайте брезент!
Батяня точно определил место падения парашютиста.
– Двести… сто… пятьдесят… – тихо проговаривал Лавров, – тяните каждый на себя! Что есть сил, – он и сам уже вцепился в жесткий брезент.
Раздался хлопок, похожий на сильный удар ладоней друг о друга. Десантники пошатнулись, но удержались на ногах. Тело парашютиста попало прямо в центр брезентового круга, как и планировал Лавров.
– Как снег на голову, – рассматривая неподвижно лежавшего на «столе» парашютиста, произнес кто-то из курсантов.
Батяня коротко кивнул – молодые бойцы аккуратно опустили брезентовое полотнище на землю. Теперь парашютист находился в полной безопасности, если, конечно, остался жив.
– Где я? – подозревая, что он уже на небесах, прохрипел офицер-неудачник.
– На земле. Все в порядке. Я не ангел, а майор, – подмигнул парашютисту Лавров. – И угораздило же тебя, брат!
Офицер поморщился от боли, перевернулся на спину. Он уже хотел было приподняться на локтях, как майор Лавров отрицательно покачал головой. В таких случаях лучше пребывать в неподвижности, ведь сломанным может оказаться все что угодно – начиная от шейных позвонков и заканчивая лодыжкой. То, что ничего не болит, – еще не показатель. В первые секунды боли можно и не почувствовать.
– Не дергайся, браток, – Батяня осторожно опустил руку на плечо парашютиста.
Курсанты стояли в стороне, с изумлением наблюдая за коренастым мужчиной с монголоидными чертами лица, распластавшимся на брезентовом полотнище, – упасть с высоты в девятьсот метров и при этом выжить дано не каждому.
– Спасибо, что помогли, – бросил курсантам майор. – А теперь вызовите санитарный фургон, ему срочно нужна медицинская помощь.
– Пустяки! – отмахнулся парашютист и осторожно пошевелил ступней. – Спинной мозг не поврежден.
– Боль ниже пояса чувствуешь?
– Еще как!
– Тогда все будет хорошо.
Офицер прищурился, по его загорелому лицу пробежала чуть заметная дрожь.
– Холодно, – еле слышно проговорил он, – сигаретой не угостишь?
Батяня