Срок. Луиза Эрдрич
хности каплю воды и попыталась смахнуть ее. Но ничего не вышло. Капля присутствовала на самой фотографии. Я была поражена, потому что никогда прежде не замечала, чтобы мой бывший парень плакал на своей выпускной фотографии. Поскольку мы все еще были друзьями, я позвонила в дом его матери, чтобы спросить об этом моего бывшего парня, но ее голос по телефону был расстроенным… Произошел несчастный случай. Он лежал в больнице в Фарго[1], в коме. Я сразу же поехала к нему и у постели держала его за руку, хотя новой девушке моего бывшего это не понравилось. Кома длилась четыре дня, и когда он вышел из нее, то рассказал матери, что все это время плакал, стучался в стеклянную дверь и умолял, чтобы вернуться в эту жизнь.
Всем, кто работал в «Берчбарк букс», нашим клиентам и нашим призракам
Каждое произносимое слово в течение всего срока нашей жизни – это часть одного длинного предложения.
Туда и оттуда
Земля к земле
Сидя в тюрьме, я получила словарь. Его передали мне с запиской: «Эту книгу я взяла бы с собой на необитаемый остров». Я ждала и другие книги. От моей бывшей учительницы. Но как она, верно, знала, именно словарем можно пользоваться бесконечно. «Срок» – первое слово, которое я в нем нашла. Немыслимый срок длительностью шестьдесят лет прозвучал из уст судьи, верящего в загробную жизнь. Итак, слово с зияющей «с», рокочущим «р» и воинственной маленькой «к», окружающими человеческое «о», изолированное и округлое. Это слово присутствовало в моих мыслях каждый миг каждого дня. Без сомнения, если бы не появился словарь, это легкое слово, которое так тяжело давило, размозжило бы меня – а вернее, то, что от меня осталось после невероятной странности всего, что я совершила.
А совершила я преступление, находясь в опасном возрасте. Хотя мне было за тридцать, я все еще цеплялась за физические занятия и умственные привычки девочки-подростка. Шел 2005 год, но я веселилась, пила и употребляла наркотики, как будто 1999-й не миновал и мне было семнадцать, хотя печень то и дело напоминала, что стала на десять лет старше. По многим причинам я еще не знала, кто я такая. Теперь, когда я лучше разбираюсь в подобных вещах, скажу вот что: я женщина уродливая. Я имею в виду, что я не одно из тех уродливых созданий, о которых пишут книги и снимают фильмы, где героиня внезапно преображается под воздействием ослепительной красоты. Я не говорю о ситуациях, которые учат людей жить. Я некрасива внутренне. Например, мне нравится лгать, и я хорошо умею продавать людям бесполезные вещи по ценам, которые они не могут себе позволить. Конечно, теперь, когда у меня больше такой возможности нет, я продаю только слова. Подборки слов между картонными обложками.
В книгах есть все, что стоит знать, кроме того, что в конечном счете имеет значение.
В тот день, когда я совершила преступление, я растянулась у тощих белых ног Данаи, моей тайной возлюбленной, пытаясь справиться со своими тараканами. Зазвонил телефон, и Даная поднесла трубку к уху. Она прислушалась, вскочила, завизжала. Сжала телефон обеими руками и зажмурилась. Затем распахнула наполненные слезами глаза.
– Он умер на руках у Мары. Боже, о боже. Она не знает, что делать с его телом!
Даная отшвырнула телефон и запрыгнула обратно на диван, завывая и размахивая тонкими паучьими руками и ногами. Я заползла под кофейный столик.
– Туки! Туки! Где ты?
Я забралась на кожаные подушки и попыталась успокоить помешанную подругу, укачивая, прижимая ее голову с растрепанными соломенными волосами к своему плечу. Хотя Даная была старше меня, она была тщедушной, как девочка-подросток. Когда она прижалась ко мне, я почувствовала, как мое сердце забилось сильнее. Я стала щитом, заслонившим ее от всего мира. Или, может быть, слово «бастион» подойдет точнее.
– Все в порядке, ты в безопасности, – произнесла я хриплым голосом.
Чем сильнее она плакала, тем счастливее я себя чувствовала.
– И не забывай, – добавила я, довольная ее жалобным сопением, – у тебя теперь куча денег!
Два дня назад Даная сорвала в казино куш, который выпадает раз в жизни. Но о прекрасном будущем говорить было еще слишком рано. Даная хваталась за горло, пытаясь вырвать трахею, билась головой о кофейный столик. Преисполненная сверхъестественной силы, она разбила абажур и попыталась вскрыть вены кусочком пластика. Даже несмотря на то, что у нее было все, ради чего стоило жить.
– К черту выигрыш. Я хочу его! Баджи! О, Баджи, душа моя!
Она столкнула меня с дивана.
– Он должен быть со мной, а не с ней. Со мной, а не с ней.
Я слышала этот бред в течение последнего месяца. Даная и Баджи планировали сбежать вместе. Абсолютный отрыв от реальности. Оба утверждали, что по части своих желаний попали в другое измерение. Но потом старый мир обрушился на них. Однажды Баджи протрезвел и вернулся к Маре, которая была не таким уж плохим человеком. Например, она завязала, после чего старалась оставаться в ясном сознании.
Фарго – крупный город в штате Северная Дакота.
Сунь Юн Шин (р. 1974) – корейско-американская поэтесса, писательница, консультант и педагог. –