.
у старика трость, с секретом. Не только тропу божий одуванчик в тюбетейке ею прощупывает, но использует еще как ножны для смертельного оружия, с которым управляется мастерски. Стоило слепцу ошибиться хотя бы на пару миллиметров – и Заур уже истек бы кровью.
В кафе повисла тишина. Посетители застыли с вилками у ртов.
– Милочка, нам бы еще кофейку, – распорядился старик.
И все вновь пришло в движение, будто ничего не случилось. Заточенная сталь слилась с ножнам, став обычной с виду тростью.
– Да, кофейку. – Заур решил тут посидеть еще. Уютное заведение, приятный собеседник… Он коснулся кадыка – вроде цел, еще поживет палач во имя Закона, и сына, и святого духа.
– Я знаю, милок, ты ищешь Края. Зачем он тебе – не мое дело. Но Краю нельзя мешать, ему надо помочь. Несложно вычислить, куда он направится и к кому в лапы попадет. А потом… Никто тут – ни Край, ни его враги – не ведает, какое зло угрожает Вавилону! Нет, всему миру! Это зло надо остановить!
Палач нахмурился. Ему очень не понравилось то, как быстро вроде бы адекватный старик превратился в жалкого безумца, бормочущего бессмысленную чушь.
Опершись на плечо подбежавшего мальчишки, слепец поднялся и двинул к выходу.
Напоследок он обернулся, будто его солнцезащитные очки хотели еще разок взглянуть на палача:
– Хочешь найти Края – найди его жену.
Заур залпом выпил две чашки кофе подряд.
Кричала Милена, никаких сомнений. Уж ее-то вопли я узнаю везде и всегда, наслушался…
Надеюсь, на моем лице ничего лишнего – интереса или тревоги – не отразилось.
Выставив перед собой ладошки, – всеобщий знак смирения, понятный даже пигмеям в джунглях, – я улыбнулся во все тридцать два с пломбами, едва зубочистка не выпала:
– О, у вас тут что-то серьезное, а мне неприятности не нужны.
И повернулся, чтобы уйти.
– Топай, да. – «Африканцы» тут же опустили ружья. Вообще, делать этого не рекомендуется ни в коем случае, пока опасность точно не миновала. А уж со мной вблизи подобная беспечность напрасна вдвойне. И чем уж точно не стоило озадачиваться, так это попыткой проводить меня пинком под зад.
Я перехватил голень того, у кого зубы подпилены так, чтоб удобней было рвать сырое мясо, – вовсе не курятину, кстати – и задрал максимально вверх, чем помог каннибалу потерять равновесие и взвиться в воздух.
– Презент тебе. – Пока любитель человечины падал, я выхватил изо рта зубочистку и воткнул ему в горло. – Пользуйся. – И молниеносным движением, как учил меня давным-давно «любимый» сержант Петренко, отобрал у него дробовик.
Второй «африканец», хоть и не был замечен в особом прикусе, все равно получил алюминиевым прикладом в челюсть, что подействовало на него очень умиротворяюще. Его дробовик тоже стал моим трофеем. Оба ствола я снял с предохранителей по пути к квартире Милены. Приблизившись, я увидел, что дверь самую малость приоткрыта. Так-с, теперь изо всех сил пнуть ее и зычно гаркнуть: «Всем