Злопыхательные злоключения. Варя Каткова
не мопсячьим и даже не собачьим воплем.
– Вас что, взрослые не учили? Что за чужими в соседние миры ходить нельзя? – настаивал Уголек.
Наконец-то придя в себя, Милка нахохлилась. Как обычно хохлятся собаки, когда видят кошку. Или как другой пес ест из их миски. Или как другой пес, кошка, да хоть хомячок: ластится к хозяину.
– Ни за какие сосиски я бы не покинула Рождественскую ярмарку! Ты нас обманом заманил в эту тьму тараканью, – не соглашалась Милка.
– А я говорю: это нелепое стечение обстоятельств. Нужны вы мне! Вон, посмотрите сколько от вас троих шерсти.
Уголек подбежал к Милке и резко хлопнул в ладоши прямо перед ее носом. Милка вздрогнула, а в воздух поднялась пыльная туча. Кружась, белая собачья шерсть устремилась вслед за потоками воздуха, но, потеряв ориентир, медленно осела Милке на нос.
– Пчхи! – не успев прикрыть пасть лапой по правилам высокосветских псов2, Милка выпустила мокрое облако прямо Угольку в черное лицо.
И тут начался бой.
Потасовка.
Возня.
И полная неразбериха.
Уголек отмахнулся от Милки. Милка от Уголька. В разные стороны полетела шерсть, угольная пыль и проклятья. Затем миска. А потом грубости, словно мячик для пинг-понга:
– Убирайтесь! А то я вас выпотрошу! Мне уже нечего терять!
– Да, мы с радостью, знать бы, куда идти!
– Идите, откуда пришли! Королева все равно меня скормит Нико´му!
– Так мы за тобой пришли!
– Ты мерзкий поросенок!
– А ты угольный барабенок!
– Нет такого слова, балбеска!
– Нет такого слова, балбеска! – передразнила Милка разъярённого соперника и высунула язык.
– Может, нам их разнять? – не вытерпел Теодор, наблюдавший с Радой за сценой со стороны.
– А ты!
– А ты….
В дверь два раза постучали.
– Тише! – зашипел Уголек, – Вас не должны заметить! – и поспешил открыть.
– У него же колокольчик есть, – шепнула Рада, прячась за мешком с очищенными каштанами.
– Наверно и у колокольчиков бывает обед, – Теодор толкнул за тот же мешок абсолютно потерянную после угольного боя Милку и облизнулся от упоминания обеда.
– Здравствуйте! – раздался детский, но такой унылый голос за дверью.
– Здравствуйте! – совсем несвойственный детской натуре. За исключением тех редких моментов, когда взрослые отказывают в покупке новой игрушки. – А чего вы шумите? Бездельничаете? У вас вечеринка?
– А мы просто мимо проходили и решили зайти, – перебил первый голос, но грустными нотами слишком похожий на второй.
Рада насторожено взглянула на Теодора, следившего за престранной сценой.
Очнувшись от потрясения и, влекомая гурманским ароматом, Милка пыталась залезть в мешок с каштанами. Получалось откровенно плохо. Пыхтя и размахивая задними лапками в воздухе, словно гусыня, нырнувшая за крилем. С четвертой попытке ей удалось выловить одного жирненького представителя.
как написано в учебнике для благородных мопсов.