Цветы на нашем пепле. Книга 1. Генезис. Юлий Сергеевич Буркин
им об их прошлой жизни, и теперь все сказанное станет их точным прошлым.
Ливьен не поняла все равно. Единственное разумное предположение: этот обряд – аналог уточнения анкетных данных перед регистрацией брака у горожан. Да, пожалуй, так.
Вождь закончил, самец-жених что–то ответил ему.
– Сказал, что все верно, – не дожидаясь вопроса, шепнул Рамбай.
Ливьен молча кивнула.
Вновь заговорил вождь.
– А теперь?
– Рассказывает им их будущую жизнь.
Предсказание? Или просто напутствие?
Вождь замолчал. Неожиданно самец и самка сложили крылья, быстро взялись за руки и рухнули вниз. У Ливьен перехватило дыхание. Но примерно в метре от вершины языков пламени бабочки отпустили друг друга и, взмыв вверх, полетели к своему дереву. Зрители загомонили, но тут же притихли: следующая пара уже порхала возле вождя.
Много раз повторялась одна и та же процедура. Вождь называл имя и к нему подлетал жених с одной или несколькими невестами. Брачующиеся выслушивали наставления и, совершив ритуальное падение к Костру, возвращались на свое место.
– Как он может упомнить их всех, да еще и подробности их жизни? – поразилась Ливьен.
– Не помнит, – пояснил Рамбай. – Советуется со жрецами, и они говорят ему все, что знают.
– Где они? – не поняла Ливьен.
– Они держат носилки. А слова передают по нитям.
Это было невероятно, но не верить Ливьен не имела никаких оснований. Возможно, дикари владеют каким-то особым языком, передающимся подрагиваниями нити?
Уже несколько десятков самцов представили вождю своих избранниц. И вот очередная пара падает вниз… Но что это?! Они не отпустили руки друг друга и упали прямо в огонь!
Толпа взревела. Ливьен в ужасе закрыла лицо руками.
– Вождь сказал, что не дает им права быть мужем и женой, – спокойно сказал Рамбай. – Самка была неправильная, и у нее могли быть неправильные личинки.
Искусственный отбор, вот что это такое, – догадалась Ливьен, – уничтожение генетических отклонений.
– И он приказал им умереть?
– Нет. Они могли бы отказаться друг от друга и разлететься в разные стороны. Но они не захотели этого.
– Почему?
– Одиночество для самки – позор.
Как это страшно и красиво.
– Быть одной – позор? – уточнила Ливьен.
– Да, если тебя уже пытались взять в жены.
Закусив губу, она покачала головой. Потом спросила:
– Но почему она не убила себя одна?
Рамбай посмотрел на нее, словно жалея. Как смотрят на тяжело больных.
– Как он мог жить без нее, если он ее выбрал?
С момента гибели несчастных влюбленных еще несколько самцов получили разрешение на брак. Но Ливьен все никак не могла смириться с увиденным.
– И он что, не знал, что она “неправильная”?
– Знал. Но не всем неправильным отказывают в браке. Это определяют жрецы. Он