Мехасфера: Ковчег. Андрей Умин
ничего от него не добьемся. Они просто животные. Вот что бывает, когда поедаешь себе подобных. Полная деградация.
Инки окончательно решили вопрос с раненым дикси и вернулись к стене огня, уже не такой внушительной, как вначале. В некоторых местах ее можно было перепрыгнуть, но потрепанные сражением парни решили подождать, пока пламя еще поутихнет.
Лагерь уже подсчитывал потери, когда на небе появилась светлая дымка – верная спутница нового дня. Один воин навсегда покинул этот мир, еще трое были тяжело ранены. Имей племя доступ к антибиотикам, об их судьбе можно было бы не волноваться, но ближайшая аптека находилась в трехстах годах позади, а существование завода лекарств оставалось скрыто туманом войны.
– Патроны закончились, – с отчаянием произнес вождь.
– Зато у нас по-прежнему есть огонь, – пытался успокоить его Матфей. – Эти твари боятся его как… огня.
Вместо того чтобы засмеяться, все смогли лишь выдавить из себя измученные улыбки.
– Рано или поздно дикси научатся его обходить, найдут слабые места в обороне.
– Да бросьте, вождь. Они ничего толком о нас не знают.
– Несколько лет назад их отряд ушел отсюда живым, – напомнил Инка.
– И до сегодняшнего дня они нас не тревожили. У них каша вместо мозгов, забыли уже о нас, а сейчас случайно наткнулись.
– Главное – не принимать желаемое за действительное, – мудро проговорил вождь.
– Точно вам говорю, это была случайная стычка, – стоял на своем Матфей. – Слишком они оказались неподготовленные. И никто из них не вернется к своим, не расскажет о наших новых ловушках. Дикси знают о нас только мифы, будто мы повелители огня или что-то вроде того. Чем загадочнее, тем лучше. Мы для них таинственное племя юга.
– Точно так же, как они для нас таинственное племя севера, – нахмурился вождь. – Ладно, нам всем надо немного поспать.
Инка пошел к дому сквозь предрассветный туман. На пороге его, как всегда, ждала Лима все с тем же испуганным взглядом.
Глава 2
Дни после сражений обычно бывают сложными, зачастую даже тяжелее, чем сами битвы. Действие гормонов, помогающих выдержать экстремальные ситуации, ослабевает, и появляется время подумать, обмозговать пережитое и почувствовать страх. Самые глубокие переживания всегда происходят после беды. Люди просто не способны на изнуряющее самокопание во время борьбы, иначе бы они остались за бортом эволюции. Люди борются яростно, неутомимо, поэтому побеждают. По крайней мере все живущие в Великой пустоши непременно побеждали, как делали и их предки. Пусть это и называется систематической ошибкой выжившего – ведь у проигравшего мы не можем ничего спросить, – она тем не менее доказывает, как мало мы рефлексируем в момент тяжелейшей борьбы и как сильно страдаем потом. Поселяемся в кошмарных воспоминаниях, как заевшую пластинку, прокручиваем их снова и снова, ведь нападение каннибалов – событие из ряда вон выходящее. Оно опаснее встречи