Особая миссия. Михаил Серегин
аналитика от бога, в доли секунды просчитывающего любую ситуацию и находящего единственно возможный выход из безвыходных положений. Если идти за Игорьком след в след, никогда не попадешь ни в какую ловушку…
Но они почему-то остались, а я полетела одна. И теперь сижу в пустом салоне, поглядываю в иллюминатор на бесформенные облака, над которыми мы летим, и остро чувствую, как мне не хватает дяди-Сашиной иронии и интеллектуальных рассуждений Игорька, который всегда совершенно неопровержимыми аргументами обосновывает свой единственный и постоянный вывод – как бы сейчас ни было плохо, закончится все обязательно хорошо…
А мне сейчас было плохо и очень не хватало его аргументов. В душе шевелилась неясная и необъяснимая тревога. Может быть, потому, что это мое первое самостоятельное задание? И никто не будет меня страховать?
Ровное гудение турбин самолета усыпляло не хуже хорошей колыбельной. Я устала тревожиться и нервничать, и как всегда, нашла самый простой выход – заснула, чтобы спрятаться от неприятностей…
Я не всегда помню свои сны – наверное, мне часто снятся не совсем приятные для меня вещи. Ведь, анализируя сон, можно многое понять о себе – и часто такое, от чего проще и легче отвернуться, чем осознать. Вот мое сознание и не разрешает мне помнить некоторые мои сны… Слишком уж откровенные.
Но этот я помнила очень хорошо. Потому что приснились мне Кавээн с Игорьком, и они явно хотели меня о чем-то предупредить. Правда, они не хотели сказать об этом прямо, а лишь подталкивали меня к тому, чтобы я сама догадалась. Намекали. Но я не могла понять их туманных намеков и только злилась…
Дядя Саша с Игорьком сидели напротив меня, лицом ко мне, хотя я точно знала, что кресла в салоне расположены по-другому, в затылок друг другу.
Но это мне не казалось странным. Это было как-то несущественно.
Важно во сне для меня было то, что у обоих у них были серьезные лица и обиженно поджатые губы. Но обижались они не на меня, а друг на друга.
Оба хотели на мне жениться, никто не мог уступить. Выбирать должна была я, а я хотела выйти замуж сразу за обоих.
И когда я им это сказала, они сразу же перестали дуться, жутко обрадовались и принялись совершенно по-мальчишески прыгать по салону и раскачивать самолет. Пока не вышел командир экипажа, который оказался совершенно седым стариком с большой окладистой бородой, смешными залысинами и очень умными глазами. Он был одет, вместо летной формы, в странный белый балахон с длинными широкими рукавами, наподобие монашеской рясы. Спереди у него было что-то вроде огромного фартука с одним карманом.
Командир объявил нам, что никакой свадьбы не будет, потому что женихам нужно срочно улетать в командировку. Я, кажется, забилась в истерике, а Кавээн с Игорьком покивали головами и покорно вышли из самолета через дверь салона. В иллюминатор я увидела, как они полетели в обратную сторону: дядя Саша впереди, а Игорек – за ним следом.
«И два-а гу-у-ся…», – с чувством пропела я во сне