Шмуц. Фелиция Берлинер
мейделе, – снова говорит ребецин, на этот раз ласковее.
Медленно, не отрывая взгляда от своих носков, делающих круг по ковру, как стрелки часов, Рейзл разворачивается.
– Хорошо, – говорит ребецин, когда Рейзл снова встает лицом к ней. – Все инвойсы выплачены?
– Йа, ребецин.
– Тебе показывали дебиторскую задолженность? Бухгалтерские книги? Ты читала выписку из банка?
Это ловушка? Она провинилась, что-то сделала не так?
– Найн, – отвечает Рейзл.
Ребецин с отвращением качает головой.
– Сихер ништ! – говорит она и повторяет по-английски: – Конечно, нет! С чего бы это им учить тебя чему-то полезному?
Она протягивает бумаги Рейзл, будто бумаги – это продолжение ее руки, зовущей Рейзл. Она держит их двумя пальцами, указательным и большим с блестящим бриллиантовым кольцом. Рейзл никогда не видела кольца на большом пальце.
– Я тебя научу. Ты быстро все поймешь. Бери стул, садись, – она кивает в сторону небольшого деревянного стола в углу и стоящего рядом пластикового раскладного стула. Сегодня у ассистентки выходной.
Хлипкий стул с легкостью переносится к большому столу, и, когда Рейзл его опускает, ребецин пододвигает его как можно ближе к собственному, тонкий пластик оказывается рядом с темным деревом. Рейзл садится, куда ей говорят, убирает сумку под стул. От ребецин пахнет розовой водой, как от пожилых женщин в шуле, и чем-то еще, терпким и мятным. Кожа на шее немного обвисла, но подбородок все еще боевой. Что же это за запах?
Рейзл никогда не находилась так близко к кому-то, кроме родных; так близко к ней садилась только мами много лет назад, когда читала ей истории из Торы для девочек. И потом Гитти, когда Рейзл читала ей эту же книгу. Рейзл уже выучила ее наизусть, но все равно указывала пальцем на каждое слово, как мами.
Ребецин тоже указывает пальцем, объясняет ей, как ориентироваться в колонках дебета и кредита. Показывает, как месячный доход с аренд превращается во вложения, дебиторская задолженность превращается в капитал, в первый взнос за ее новое здание. Объясняет ей движение денег, словно главу из Торы. Дает словам из лекций новые значения. Ребецин неожиданно терпелива, она не злится, когда Рейзл спрашивает:
– Раз вы все время в долгах, как у вас получается заработать?
– А ты посмотри на это с другой стороны, – говорит она, откидываясь в кресле. По широкой улыбке нежемчужных зубов Рейзл догадывается, что этот вопрос ей понравился. – Я всегда получаю деньги, так почему бы не одолжить немного, если так я смогу еще больше заработать?
Она приглаживает волосы Рейзл, заправляя особо непослушную прядь за ухо. У Рейзл бегут мурашки от прикосновения ногтей ребецин к ее уху. Но та убирает руку, и момент проходит – так быстро, будто его никогда и не было.
Они продолжают изучать документы, и когда Рейзл во всем разберется, она будет получать не только записи инвойсов и чеки. Теперь она будет разбираться и с задолженностями.
– Молодец, – говорит ребецин, когда урок подходит к концу. – Мне нужна умная девочка вроде тебя. Девочка с сейхель, –