Кровь и лунный свет. Эрин Бити
привлекать к себе меньше внимания. Открытую площадь в самом центре квартала заливает ровный свет, который явно порожден не костром. И даже отсюда я слышу навязчивые мелодии полуночных гимнов.
Но за пределами стен селенаэ не видно ни одного гуляки, а город затих, словно умер, если не считать быстрого ритма шагов, отражающихся от стен брусчатки. Я машинально выглядываю за край, чтобы взглянуть вниз, и кажется, будто вытянутое крыло Пьера указывает на одинокую фигуру. Закутанный в плащ мужчина – в этом можно не сомневаться – явно не пьяница, бредущий домой из таверны. Скорее всего, вышел из дома мадам Эмелин или другого подобного заведения, но движется так быстро и целеустремленно, словно убегает от чего-то.
Я провожаю взглядом темную фигуру, пока она не сворачивает в переулок, скрываясь из виду, а затем наступившую тишину разрушает потусторонний голос.
Кто-нибудь, помогите мне. Пожалуйста.
Слова проносятся у меня в голове, невесомые, словно лунный свет, но наполненные таким тяжелым отчаянием, что мне с трудом удается вздохнуть. То, что мать Агнес всегда называла моим «своенравным воображением», связывает терзаемый болью голос с убегающим. Возможно, он ограбил кого-то и бросил рыдающую от ран жертву на улице. Наткнется ли на пострадавшего ночной патруль до начала грозы? Или я единственная, кто сможет помочь бедняге? Но как мне его отыскать?
– Иди домой, маленькая кошечка.
Сердце колотится в груди, когда я прижимаюсь спиной к статуе и разворачиваюсь. Эти слова я действительно услышала.
Но они прозвучали так тихо, что произнесший их должен был находиться где-то поблизости. Возможно, даже у меня за спиной. Но там – никого. Широко раскрытыми от испуга глазами я осматриваю портик, крышу и леса, пытаясь отыскать источник хриплого шепота:
– Не стоит гулять этой ночью.
Слова больше походят на предупреждение, чем на угрозу. Учитывая приближающиеся тучи и незнакомца, бегущего по улице, я склонна согласиться с этим утверждением – пока вновь не раздается безмолвный крик.
Прошу. Кто-нибудь.
Я поддаюсь внезапному порыву. Ноги несут меня обратно, так что вскоре я, подталкиваемая необъяснимым стремлением, спускаюсь по столбам и прыгаю по переплетенным камышовым платформам. А оказавшись на земле – бегу трусцой туда, откуда появился человек в плаще. В глубине души я понимаю, насколько глупо ввязываться в это в одиночку. Но магистр Томас, даже если Перрета ушла, никогда не согласится бродить по улицам в такое время, особенно из-за таких неубедительных доводов.
Я сворачиваю на улицу, соединяющую площадь святилища с древним Храмом Солнца – святыней Адрианской империи, которая утвердила нашу религию. Хотя на табличках указано название «Путь молитвы», чаще всего улицу эту называют «Дорога удовольствия» – очень уж там много борделей. Многих девочек-сирот и подкидышей в Коллисе воспитывают в монастырях, но есть и те, кто отказывается принять обеты сестер Света. Им, к сожалению, редко удается найти