Неудержимость VIII. Байки Гремлинов
быстро просмотрел сообщения о присоедини двух новых Роал к себе. Но вот чего я не ожидал, так это то, что я в облике дракона сделаю всех Роал частью своей коллекции. При этом Тосэт, Гаяра и Южа моментально приняли правила, тогда как остальные повременили. Я занырнул в бадью с головой, но быстро вынырнул и ответил: “Да. Я – дракон, типа… И если меня долго держать в возбуждённом состоянии, то я неконтролируемо обращусь в него, так как не смогу сдерживать свою суть в узде.”.
Сартах лишь недовольно цокнула и с претензией заявила: “Ты же обещал…”.
Однако я резко встал из воды и оборвал её начинающуюся тираду: “Мать твою, Сартах! Я Странник! Ты даже не представляешь какой пиздец творится со мной! И о половине я просто не могу сказать, потому что мне запрещено! Правилами, Богами, да самим Эло! Да я и сам порой не знаю, что мне можно говорить, а что нельзя! Ведь одно любое слово может убить меня. Но если ты действительно желаешь…”. Я, задыхаясь от ярости, смотрел на опасно сузившиеся глаза лисички, но злоба так и подкатила ко мне, поэтому я выдохнул: “…то смотри.”. И я трансформировал своё тело в истинный вид, с тёмной кожей, с рогами, со всеми татуировками, проявил даже демоническую печать на спине. “Вот! Вот как я выгляжу!”, – я закричал на неё: “Теперь довольна?! И что это меняет? А? Хоть кто бы поинтересовался, каков я внутри, а не снаружи?! Блядь! Да я сам от этого схожу с ума…”.
Меня несло и я путался в своих мыслях, поэтому я благоразумно заткнулся и всмотрелся в свои черные руки с острыми ногтями. Но, уже вставшая на ноги Гаяра, привлекла всех к себе: “Так вот чего вы так носились с Орденом…”.
Сартах же, не оборачиваясь на неё, подошла ко мне и, смотря мне прямо в глаза, успокаивающе положила свою когтистую ладонь мне на грудь. И то что она затем произнесла, меня глубоко поразило: “Ты тоже многого не знаешь о нас. А я вот знаю, какой ты внутри. Ты разбит внутри. Твое сознание не цельно. И ты по кускам собираешь его воедино. Дайра медленно вплетает тебя в свой узор. В тебе несколько душ и ты принадлежишь сразу нескольким мирам. У тебя есть семья в другом мире, где ты прожил уже… несколько десятков лет. И эту твою часть, что уже была сформирована, разрывает. Ты не можешь дать определение этой боли, так как это боль души. Я знаю это.”.
Сартах с нежностью смотрела на меня, пока со стороны входа в шатёр не раздалась команда, произнесённая жёстким голосом: “Так. Все быстро вышли.”.
И я в первый раз увидел неприсущую Сартах реакцию, никогда даже и помыслить не мог, что её лицо может вот так страшно исказиться в приступе глубочайшей ненависти. Её лицо так сильно поразило меня, что я дрогнул, вот настолько оно было ужасающим. На одну секунду её лицо сморщилось, при том что кожа натянулась, показался свирепый оскал, а сузившиеся глаза вспыхнули гневом, но уже через мгновение, когда она резко повернуло голову к скомандовавшей им уйти, Сартах молниеносно сбросила свою эмоцию, став спокойной. Тем не менее по её телу всё же пробежала мимолётная дрожь, заставив глухо звякнуть