ХХ век. Известные события без ретуши. Сергей Иванович Быстров
в 6-7 лет, может свидетельствовать о перспективности школы, а не использовании ее, как предполагали некоторые, в ближайших политических целях.
Несомненно, Георгий Константинович любил единовластие и стремился его усилить, не всегда ощущая чувство меры. То, что было хорошо для полководца в военной обстановке, в противоборстве с сильным врагом, для политического деятеля становилось недопустимым. Но вот насколько Георгий Константинович ощущал себя политиком? Он не проиграл врагу на поле брани ни одного сражения, но в политической стратегии со своим напором, прямодушием, однозначностью не единожды оказывался в проигрышном положении и не извлекал уроков. Впервые такое случилось с ним сразу после войны. Еще раз вернусь к рукописи Н.Г. Кузнецова.
"Вскоре с Жуковым произошла первая из целой серии служебных неудач. Однажды в зале заседаний Кремля собрались члены Политбюро и маршалы. Выступил И.В. Сталин и объявил, что Жуков, по полученным им данным, ведет разговоры о якобы незначительной роли Ставки во всех крупных операциях. Он показал телеграмму, на основании которой говорил это и, обращаясь к членам Политбюро, сказал: "Вы знаете, как возникли идеи различных операций". Дальше он пояснил, как это бывало. Идея возникала в ставке или предлагалась Генеральным штабом. Затем вызывался будущий командующий операцией и, не принимая пока никакого решения, ему предлагалось тщательно продумать и (не делясь пока ни с кем) доложить (через неделю – две) Ставке свое мнение. После этого Ставка разбиралась в деталях и утверждала план будущей операции. После этого с планом операции знакомился узкий круг лиц и начиналась разработка документов фронта.
Все считали своим долгом высказать на этом необычном совещании свое мнение с осуждением Жукова. Одни говорили резко и не совсем справедливо, а большинство осторожно, но в том же духе. Я решил не высказывать своего мнения и оказался единственным "молчальником", хотя такое поведение могло быть расценено руководством отрицательно. Поступил я так потому, что не знал существа дела, а обвинять Жукова со слов других не хотел."
Как известно, после этого Г.К. Жуков оказался в длительной опале. И, безусловно, именно Н.С. Хрущев сделал очень много для того, чтобы вернуть Жукова из политического "небытия", рассчитывая, видимо, на благодарность и послушание маршала. Но натура Георгия Константиновича пришла в противоречие не только с прогнозами Хрущева, но и с интересами о собственном благополучии. Никита Сергеевич, по словам Комяхова, так расценил это на Пленуме:
" Я выступаю против Жукова впервые. Знал товарища Жукова, и мы все знали Жукова как хорошего военачальника, командира. Товарищ Жуков много сделал для улучшения обороноспособности нашей страны и немалую роль сыграл в Отечественной войне, как и другие Маршалы Советского Союза. Но сейчас я выступаю против потому, что Жуков неправильно использовал ту оценку партии, ЦК, которую дали ему. Мы этим составом выдвигали Жукова на пост министра обороны, а вы знаете всю последующую