Я стираю свою тень. Книга 6. Сергей Панченко
не против, если его купят французы. Они нам будут должны в любом случае, где бы мы их ни нашли.
– Только живыми.
– Да, только живыми.
Грязь под ногами становилась всё глубже, чавкала и липла к босым ногам. Несколько раз я чуть не растянулся, когда ноги внезапно заскользили в разные стороны. В то же время источник света приближался, наполняя пещеру рыжими оттенками света. Лазер перестал помогать, и я выключил его. Фонарик убрал под костюм за ненадобностью. С каждым шагом становилось всё светлее, скоро нам должна была открыться тайна подводных пещер.
– Смотри, здесь растёт трава. – Михаил посветил фонариком в сторону. В его свете стали видны чахлые кустики какой-то растительности. Они были почти белыми и похожими на картофельные ростки, выросшие в темноте погреба.
– Хоть что-то живое, – обрадовался я.
Мы прибавили шагу. Слой земли становился толще, она уже не напоминала глину и всё больше походила на нормальную почву. Ноги не скользили на ней, хотя она всё так же была напитана влагой. Трава становилась гуще с каждым метром, по мере того как своды пещеры наполнялись светом. Я ждал, что вот-вот откроется небесный свод, но он не открывался. Трава стала сплошной, зелёной, даже с цветами. В пещере изменился запах, напоминая влажный лес.
– Интрига накаляется, – пошутил Михаил, так же, как и я, ожидая скорой разгадки.
Однако пещера не спешила открывать нам свои секреты. Мы так увлеклись быстрой ходьбой, что перестали смотреть под ноги. Я споткнулся и упал в ручей. Михаил едва не свалился следом. Протянул руку и помог мне выбраться.
– Откуда тут ручей? – удивился я. Вынул фонарь и осветил им края. Под слоем почвы примерно в тридцать сантиметров темнела обработанная горная порода. Я поводил по её шероховатой поверхности ладонью, чтобы убедиться в том, что глаза меня не обманывают. Это был искусственно прорытый в породе канал.
– Ручей тоже вырыт машинами, – пояснил я Михаилу.
Он осмотрел стены канала и хмыкнул.
– Точно. Гномы?
– Не верю в гномов, орков, эльфов, домовых. Всё больше склоняюсь к иноземному варианту появления этого заповедника. Не могу только сказать уверенно, действующий он или заброшенный.
– На вид заброшка. Я бы на их месте занялся окультуриванием имеющихся площадей, не разводил бы дикие заросли травы, если только они не любители бегать по лугам, заливаясь смехом.
– Я бы сильно испугался, если кто-нибудь начал тут бегать и смеяться, кроме тебя, разумеется.
Мы перепрыгнули ручей и продолжили путь вдоль него, предполагая, что в его русле есть какой-то смысл, который приведёт нас к его рукотворному источнику. Ручей непрерывно петлял, изгибался дугой, иногда был ровным на протяжении сотни шагов. У меня появилось ощущение, что его проектировали по детскому рисунку «калямаля».
Мой внутренний ходометр насчитал от входа, что по этой пещере мы прошли уже не меньше четырёх километров. Свет становился всё ярче, трава гуще, но тайна источника света никак не хотела открываться.
– Можно