Потерпевший особо крупного размера. Нина Каротина
ее приняли и накормили, – добавила Марго. – Смею заметить, добровольно и с большим почтением, на десерт клубника…
– … вполне подходит под образ злоумышленницы, на которую можно списать все грехи, – подытожил Егор. – Поэтому нам нужно тщательно отработать твое алиби. Почему ты выпрыгнула из лодки? Почему с твоим приходом начался пожар? И так далее. Понимаешь, о чем я?
Маргоша раздраженно застонала и сползла в кресле до уровня «лежа».
– У нас есть доказательства. Они сами сбросили сообщение, что ты ждёшь нас у водопада. Заманили в ловушку.
– Ну, и где этот телефон? Утопили в реке. И даже если так, ты думаешь в мессенджере так сложно удалить отправленное сообщение? Тем более телефон не ваш, вы ещё и телефон выкрали.
– Слушай, Лебедев, деревню мы не жгли, на перерождение драконов не отправляли. Что значит спровоцировали? Они взрослые дяденьки, им сотни лет, своей головой думать нужно. Сами на Баренцева ополчились, а теперь бумаги катают. У нас железное алиби, мы работники горного института, искали золото, проводили геологоразведку. С нами доктор и эколог. Да, лодку снесло течением в водопад. Со всяким бывает. Я выпала из лодки от счастья, радости бытия, единение с природой и так далее. Смородина меня спасала, она пловчиха, КМС по плаванию. Из водопада попали в озеро, а дальше добрались до ближайшего поселения людей в поисках помощи. Больше ничего не знаем. Можно уже в туалет сбегать? Витке личный рабочий стол выдали, а я сижу здесь, как чужая.
Шестой департамент, специализирующийся на четвертом европейском гнезде, разместился в отдельной огромной комнате со стеклянными перегородками. Большие панорамные окна Отдела выходили на набережную Москвы-реки в районе Ленинской слободы. Великолепный вид на зимний город и серое небо. По реке проходили баржи и белые прогулочные катера, на эту картину можно смотреть вечно с чашечкой кофе в руках и невольно медитировать.
Маргоша на раздачу столов для новых сотрудников не успела, ее отпустили самой последней, у окна уже сидели Смородина и Рогачев, друг напротив друга и молча таращились на суету улиц белого города.
– Сохатый, че за дела? Я у окна, – рявкнула Маргоша. – Скидывай с подоконника копыта.
– Не Сохатый, а Рустам Сергеевич, – беззлобно огрызнулся он. – Отвали, Самохвал. Мне окно не нужно, я напротив Смородины, и это не обсуждается.
– Чего?
– Садись рядом, Сеструха, – подала голос Женька, не сводя глаз с темных разводов на глади воды, которые остаются после теплохода. – Я тебе стол заняла.
Женька в который раз набрала номер Кая, но ответ не изменился. Абонент вне зоны действия сети. Он ушел на метаморфозу, и словно нет его на этом свете, а этот голос в трубке – связующая ниточка с ним, действует на нее успокаивающе.
Маргоша недовольно разместилась в офисном кресле и зло уставилась на Рустама.
– Чет ты быстро реабилитировался, алкомастер. Что с тобой там делали, что ты даже причесался?
Рогачев действительно рвал шаблоны, после вчерашнего срыва он быстро