Шторм и ярость. Дженнифер Ли Арментроут
автомобильная авария.
Многие уставшие, ничего не подозревающие путешественники становились жертвами этих коварных дорог с их резкими поворотами и крутыми внезапными насыпями.
Бедняга, вероятно, потерял контроль и оказался мертвым, прежде чем добрался сюда, как и многие призраки. На прошлой неделе это была туристка, которая заблудилась в горах и разбилась насмерть. Две недели назад это была передозировка – пожилой мужчина умер на одной из проселочных дорог, слишком не в себе, чтобы понять, что умирает, и слишком далеко от помощи. В прошлом месяце там была девочка, и ее смерть – худшее, что я видела за долгое время. Малышка отстала от своей семьи во время похода и пересеклась со злом, которое было слишком человечным.
Тяжесть этого воспоминания осела у меня в груди. Провожать ее дальше было нелегко, и не проходило и дня, чтобы я не вспоминала крики девочки, зовущей свою мать.
Стряхнув с себя эти мысли, я сосредоточилась на новом призраке внизу. Автомобильные аварии были неожиданными и часто травмирующими, но не такими, как убийства. Ему будет несложно двигаться дальше.
В последнее время я не видела никаких духов, потому что уже больше года не была за пределами общины. Несколько раз, когда удавалось улизнуть, я не уходила слишком далеко, чтобы не наткнуться на одного из них.
Беспокойство пробежало по коже и засело где-то глубоко. Ощущение, что я в ловушке, кусало и прогрызало себе путь на поверхность. Как долго они планировали держать меня здесь? Всегда? Ожило отчаяние, за которым быстро последовало чувство вины.
Тьерри и Мэттью все еще были расстроены из-за меня. А я ненавидела то, что они злились и не понимали, почему я больше не могу сидеть сложа руки.
Желудок скрутило, когда я перевела взгляд на статую рядом со мной. Я была достаточно близко, чтобы разглядеть все детали. Гладкая поверхность камня и два свирепых толстых рога, которые могли проколоть самый прочный металл. Смертоносные когти, способные прорваться сквозь цемент, в данный момент были расслаблены. Лицо, каким бы пугающим оно ни было с его приплюснутым носом, широким приоткрытым ртом и злобными клыками, было спокойным. Отдыхающим. Спящим.
Миша не выпускал меня из виду с ночи Рейверов. Я была удивлена, что последние две ночи он не пытался разбить лагерь на полу моей спальни.
Я не в плену.
Это был мой дом, но не тюрьма. Здесь можно найти все, что нужно. Я точно знала, сколько домов выстроилось вдоль идиллических улиц и парков. Помимо дома Тьерри – сто тридцать шесть домов на одну семью и несколько десятков дуплексов и таунхаусов для тех, кто не состоит в браке. Окруженная стеной община представляла собой небольшой город с собственной больницей, торговым центром, театром, тренажерным залом, различными ресторанами и клубами, предназначенными для удовлетворения любых прихотей и потребностей. Те, кто не был обучен сражаться, работали в общине. У каждого была своя цель.
Кроме меня.
В основном все здесь приняли нас с мамой в свой клан, когда мы прибыли. Тьерри защищал нас – ну, защищал меня. Не мою мать.