Записки блокадницы. Галина Точилова

      Самозащита в звенья собиралась,

      И основных их было три:

      Пожарники и санитары были, плюс химзвено,

      Вот и защита наша – другой было не дано.

      А мама с папой на «казарме» были,

      Я с тетками и бабушкой жила,

      Училась химзащите, начальником звена была.

      Иприты, люизиты проходили,

      Готовы были ко всему, и лозунг наш:

      «Бороться, не сдаваться на милость нашему врагу».

      Окошки клеила крест-накрест,

      Чтобы не вышибло волной,

      И маскировкой занималась,

      Чтоб луч не падал световой.

      И два снаряда в дом наш угодили,

      Волною окна распахнув,

      А крестики окошки сохранили,

      Все стеклышки бумажками прикрыв.

      На чердаки таскали мы песок и воду,

      Чтоб зажигалки было чем тушить,

      И думали – теперь уж все готово,

      Любое лихо можно пережить.

      Суперфосфатом мазали стропила —

      От зажигалок дом свой сохранить,

      Три раза крышу пробивало,

      И мы кидались их тушить.

      А в сентябре мы очутилися в кольце,

      К зиме мы вовсе были не готовы,

      Морщины сразу появились на лице,

      И лица стали вдруг суровы.

      Не различали мы ни тыла и ни фронта,

      Кругом для нас была война.

      И в самое лихое время

      Я тоже вместе с городом была.

      Бадаевские склады – там жизнь для города хранилась,

      Упорно немцы их бомбили и очень скоро своего добились.

      Горели долго эти склады, народ смотрел,

      На лицах отражались

      И блики пламени, и чувство горя и досады.

      Ведь каждый ясно сознавал, что там НЗ хранились

      И очень ценного мы все лишились.

      И там, у этого кострища, вдруг ясно стало —

      Что в городе таится враг и непременно,

      Мы пока не знали как, но мы его отыщем.

      Зима суровой оказалась очень,

      Еще и голод наступил,

      Паек в 125 каких-то граммов,

      И сразу человека в немощь превратил.

      За хлебом я всегда ходила

      И как зеницу ока берегла,

      Все карточки мне доверялись —

      Я пошустрее всех родных была.

      И только раз, когда мы с тетей были,

      У нас довесок вмиг схватили

      И, не успели глазом мы моргнуть,

      Его мгновенно съели.

      Вы догадались, что мы пережили,

      Ведь в это время каждой крошкой дорожили.

      Ни света, ни воды и ни тепла —

      Такое зло обрушилось на нас,

      Судьба тогда, наверно, нас спасла,

      Но был неровен час.

      Буржуйку папа притащил с завода,

      Ее топили чем могли,

      И чтоб нагреть немного воду,

      Мы стулья жгли и даже книги жгли.

      А воду – с тетей брали санки

      И черпали из проруби Фонтанки.

      И медленно везли, чтоб не пролить, не расплескать,

      Чтоб этот адский труд не повторять.

      А в долгой ночи мы с коптилкой были,

      Лампадки зажигали у икон,

      Вот так и жили-были,

      Не видя света из окон.