Судьба. Влад Матт
с глаз. Шина была большого размера. В нём спокойно могли поместиться все восемь человек, при условии, что Артём будет посередине. Шина была внутри залита цементом и если не придираться, то это, можно было назвать деревенским бассейном.
В темноте Павел попытался отмыться, но ничего не получалось. Он то и дело находил на голове мерзкие и липкие капли соуса. Одежда только намокала и смешивала кетчуп с майонезом в густую смесь.
– Жорик, ты можешь мне объяснить, одну простую вещь. Почему во дворе нигде нет света? Что нельзя провести из дома провод и лампочку прикрутить? Это дело одного часа. Или у тебя в семье все криворукие?
– Папа, говорил, что скоро сделает. Он пока не может понять, куда её прикрепить, чтобы лучше было. Тем более, мы редко ночью выходим во двор.
– Так и скажи, что все тупые. Я думаю, что твой папаша, такой же, как и ты. Сам боится что-то серьёзное сделать, а кого-то нанять нет денег, – Жора хотел, что-то сказать, но Паша махнул на него рукой и сказал, – так ладно, со всей вашей семьёй, всё не так. И как такие рождаются, а ещё и размножаются. И как я понимаю, кроты хорошо видят в темноте. Ты телефон взял?
– Нет, я его в доме оставил.
– А мой не догадался взять? – Жорик растерянно посмотрел на Пашу, и тот сплюнул в его сторону, – Ладно, забей, – Паша сел на край колеса, снял шлёпки и стянул шорты. – Нырять надо, так ничего не отмоешь. Ну и куда ты уставился? – спросил парень, увидев как взгляд одногруппника, падает на трусы. Его очки предательски показывают, куда смотрят глаза. – Не надейся, перед тобой не сниму. Мало ли какие у тебя там мысли. Ещё накинешься на него, – Паша рассмеялся и посмотрел на воду. – Можно, конечно, и в них нырнуть, но сохнуть долго будут, да и ходить будет неудобно. Знал бы, взял трусы на замену, – Паша зачерпнул воду и обрызгал Жорика. – А что ты вообще тут стоишь? Полотенца в доме есть?
– Да.
– Ну, так дуй за ним. Да побыстрее. Только нужно чистое и желательно большое, а то сейчас принесёшь тряпку с кухни. Знаю я твою способность соображать.
Жорик молча, развернулся и оставил Павла одного. Паша дождался, когда, Жорик зайдёт за угол дома, убедился, что девчонок ещё не видно и никто не идёт, снял трусы и надел шорты. Сложив нижнее бельё в небольшой прямоугольник, он их понюхал и сказал:
– Дурная привычка.
Положив трусы на один из шлёпок и, раскачиваясь на краю шины, закричал:
– Раз, два, три!
Спиной он нырнул в колесо и достал до дна. Часть воды вылилась на землю, и шлёпки немного отплыли от шины.
Стас с Кирой, выходя из участка, побрели по улице, освещая себе дорогу фонариками телефонов. В соседних дворах свет не горел. Все дома были одинаково убогими. У многих был завален или уже лежал на земле забор. Многие дома выглядели хуже, чем дом Жорика. У них не было окон или вместо стёкол весели пакеты. Сухая трава выросла больше метра. Складывалось впечатление, что деревня заброшенная и здесь вообще никто не живёт.
Можно