Расправа и расплата. Петр Алешкин
Как? Звонил?
– Дело швах, – безнадежно вздохнул бывший редактор.
У Перелыгина опустилось все внутри, еле сдержался, чтобы не крикнуть от отчаяния: почему?
– Говорил я с Кузей. Он обеими руками за тебя. Понимает, с тобой ему спокойнее будет… Но здесь, у нас, в большом обкоме заминка вышла, и Климанов подсунул Анохина. Первый поддержал. Кузе предложили встретиться с Анохиным, побеседовать, высказать свое мнение. Но дали понять, какое мнение от него ждут. Кузя уже обе руки поднял…
– А ты! – вскрикнул Перелыгин. – Ты же там, в обкоме! Поговори, убеди!
– Кого? Кого я буду убеждать? Это на самом верху решалось. Все, что мог, я сделал…
– Значит, все? Никакой надежды? – прошептал Перелыгин.
– Пока решения нет, от надежды отказываться не надо.
– Что же делать?
– У нас его материал идет вроде? Никого не задевает он там? Не лезет на рожон? А то поставь его поскорей.
– Этот материал ему только репутации добавит…
– Понятно… Думай, время есть. Будет, что интересное, звони. Смогу – помогу!
Алексей опустил трубку, посидел минуты три, уставившись в перекидной календарь, потом стал решительно набирать номер телефона приемной Кузи.
– Светик, привет. Это Алеша Перелыгин… У себя?
– Соединить?
– Есть у него кто?
– Какой-то Анохин. Из районной газеты.
– Светик, это не какой-то Анохин, а будущий мой шеф.
– Неужели?
– Точно, Светик, точно! Как только он выйдет, скажи, пусть мне сразу от тебя позвонит. Давно он вошел?
Но вместо ответа Перелыгин услышал далекий голос секретарши, которая обращалась к кому-то, вероятно, кто-то вошел в приемную. Вдруг в трубке раздался голос Анохина так, словно он был рядом с Алешей. Перелыгин невольно откачнулся от трубки.
– Алеша, привет.
Сердце у Перелыгина заколотилось так, что он испугался, как бы стук не был слышен в трубке. Он собрал нервы в кулак, закричал:
– Отец, ты! Ну как, поздравлять?
– До поздравлений далеко.
– Не скромничай. Как беседа-то?
– Нормально. Надо документы готовить… Сейчас был просто предварительный разговор.
– Самое главное – предварительный, а потом пустые формальности. Молодец, отец, я рад за тебя! Очень рад! С нетерпением буду ждать… Не тяни! – заставил он себя пошутить и засмеяться. – Как после вчерашнего, головка не болит?
– Нормально.
– А у меня пошаливает… Ты когда в Уварово?
– Сейчас… Отсюда на автовокзал.
– Ну, давай, давай. Ждем.
Перелыгин вылез из-за стола, прошелся по кабинету, сдавливая виски пальцами. Голова, действительно, заныла после этих двух телефонных разговоров. О, Господи! Что делать? Будет ли еще такой шанс в его жизни? Пересидишь, сложится мнение, что достиг потолка, и конец. Не вырвешься из Тамбова до тридцати лет – и никому не нужен. А годы мелькают… Откуда взялся этот Анохин?.. Сам вскормил, сам! Не печатал бы здесь, кто бы его знал? Сидел бы он всю жизнь