Вильгельм Молчаливый. Елена Степанян
в точности, гугенот он или нет! Да многие и сами толком этого не понимают!
Комиссар. Так что же получается? При таком состоянии умов вы фактически допускаете безнаказанные проповеди!
Второй судья. Тут уже не поймешь, что хуже – наказывать или не наказывать! Ведь это же люди! И когда они видят, как другие люди с полным спокойствием подымаются на костры, в них такое пробуждается… Такое!..
Комиссар в задумчивости прохаживается по комнате.
Комиссар. Господа! Вы хотели бы, чтоб город объявили находящимся в состоянии мятежа и ввели в него правительственные войска?
Первый и второй судьи. Нет, мы бы этого не хотели!
Комиссар. Ведь вы же боитесь за себя, мне это совершенно ясно! В присутствии войск вы будете в безопасности.
Второй судья. Ваше превосходительство! Передайте герцогине, что мы умоляем ее прислать в Валансьен нашего штатгальтера маркиза де Бергена!
5. Принц Оранский, лежа на кровати, просматривает письма. Граф Иоганн сидит у него в ногах. Людвиг стоит поодаль.
Вильгельм. Ну что ж! По-моему, все не так плохо! Официальный опекун принцессы – курфюрст Август. А раз он в принципе одобряет этот брак, то пускай сам и уговаривает ландграфа. В одном письме он даже намекает, что на худой конец он просто обойдется без его согласия.
Иоганн (заметно нервничая). Прости меня, Виллем, ты никогда не думал, что у курфюрста могут быть особые причины, заставляющие его желать этого брака, столь нежелательного для столь многих?
Вильгельм (насмешливо). Дитя мое, несомненно, у него есть такие причины, и я очень рад, что они у него нашлись, потому что для меня, как ты мог заметить, этот брак весьма желателен.
Людвиг. А по-моему, не стоит обижать старого ландграфа. Это честный, благородный человек! Один из тех, кто заставил императора дать Германии свободу веры! Если учесть нынешнюю ситуацию, то портить с ним отношения крайне неостроумно.
Вильгельм. А я и собираюсь быть с ним в самых лучших отношениях. Принцесса, выходя замуж, не перестанет быть его внучкой.
Людвиг. Да ты пойми, он может простить, забыть все старые распри, даже этот подлый плен, в который его заманил Гранвелла. Но он ведь упирает совсем не на это! Он не может примириться с тем, что ты католик, а это так быстро не исправить, особенно сейчас!
Вильгельм. Милый мой мальчик, я не собираюсь потворствовать ханжеству, от кого бы оно ни исходило. От его величества короля Филиппа, или от ландграфа Гессенского, или еще от кого-нибудь, кому взбрело в голову разыгрывать из себя святого.
Иоганн. Ах, дон Филипп и без того относится к тебе с подозрением!
Вильгельм. Было бы очень глупо рассчитывать, что это подозрение уменьшится, если я откажусь от союза с Саксонией.
Младшие братья переглядываются. Людвиг кивает на безмолвный вопрос Иоганна.
Иоганн. И все же ты мог бы поинтересоваться, Виллем, на ком ты собираешься жениться.
Вильгельм. На женщине! Женщины в этом возрасте, надо полагать, все одинаковы.
Иоганн