Выдумщик. Валерий Попов
тогда во многих коммуналках. «А что это?» Ну, как объяснить?!.. Вельвет вовсе не обязателен. Главное – это должна быть куртка на молнии, чтобы можно было, играя, приспускать молнию, потом снова подтягивать – и снова, когда захочется, приспускать… Свобода! И еще пожелание – не тот черный тяжелый материал, из которого тогда шили все… Легкость – вот что манило. Нечто подобное и нашла моя бабушка на рынке. Смотрю фотографию третьего класса – все в курточках на молнии! Мода была всегда!
Государство наводило порядок: в старших классах ввели обязательную серо-голубую форму. И жизнь разделила нас на шерстяных и фланелевых. Шерстяная форма сохраняла свои очертания долго, фланелевая быстро превращалась в мятую тряпку, увы! Я сочувствовал фланелевым, но… Помню момент в классе за партой: шерсть натерла нежную шею сзади, но я этим наслаждаюсь, горжусь и даже как-то усугубляю то ощущение, провожу шеей по колючему воротнику снова и снова, смакуя свою принадлежность к «шерстяной элите», диктующую еще и успешную учебу (уж нам ли не справиться с учебой, когда мы так отлично одеты!).
Помню, как мы ехали нашей компанией по Невскому на троллейбусе и говорили о польском кино. И сидевшая напротив благообразная старушка вдруг воскликнула, всплеснув руками:
– Откуда вы, ребята? Я просто любуюсь вами! Настоящие гимназисты, как раньше!
– Спасибо! Вы тоже замечательны! – сказал я.
Жить, не пытаясь улучшить мир, – жить зря. Такие мысли – и пропадают! Мы толпились в школьном дворе после торжественной линейки по случаю окончания учебного года, освободившись непривычно рано. Мысль можно и реализовать! И я подошел к группе самых отпетых одноклассников, которые уже что-то соображали в углу двора.
– А пойдем в Летний сад! – предложил я.
Они офонарели. Уставились на меня. Увидели, наконец! Закончился девятый класс, а дальше – меня переводят в другую школу… Но уйти так, чтобы потом никто и не вспомнил, я не хотел.
– Там лебеди на пруду! – вдруг сказал я, вовсе не будучи в этом уверен.
– Отвечаешь?
– Да!
– Ну, пошли!
Мне кажется, я их отвлек от чего-то важного и идут они только за тем, чтобы потом мне накидать, но уже на законных основаниях. Вот и отпразднуют окончание учебного года!
От Моховой до Летнего сада путь недолог. Но – мучителен. Не я создал этот мир! Почему же я отвечаю за него? Ответишь! А кто же еще? Дураков больше нет.
Конечно, никаких лебедей на пруду не оказалось.
– И где?!
Мне хана. А также и жизни, которую я им обещал. «Так сделай ее! Или хоть – попытайся!» Я нащупал в кармане бутерброд, выданный мне на весь день. Бутерброд плюхнулся посередине пруда – и из крохотного домика на берегу, где и уточке, казалось, не поместиться, выпорхнули вдруг два чуда, два лебедя, и поплыли, отражаясь. Я сглотнул слюну. Прощай, бутерброд. Но я сделал что мог! Миг торжества! И – всё? Конечно, они хлопали меня по плечам, по правому и по левому (ребята они неплохие), но ведь эполеты Преображенского полка от этого на плечах не выросли.
Ну