Чаша Герострата. Наталья Александрова

      И снова я увидела на стоянке Александру. И снова я скакнула за ту же газетную тумбу. Но зря старалась, поскольку Александра меня точно бы не заметила. Она шла не одна, а с интересным таким мужчиной в дорогом костюме.

      Мужчина был хорош: виски благородно седые, глаза серые… я уже его видела не раз, какой-то крупный начальник, а может, и владелец собственной фирмы.

      Но Александра… сегодня не было на ней ничего ярко-красного и волосы не растекались по спине светлой волной. Они были заколоты туго. И на ней был ну очень деловой костюм цвета спелой вишни. И вместо сумки небольшой такой аккуратный портфельчик.

      Вся такая деловая-деловая женщина. И разговаривала она со своим спутником не повышая голоса, и не смеялась громко, и даже улыбалась не белозубой улыбкой, а так, одним уголком рта.

      Мужчина вежливо придержал для нее дверь, на руке его при этом сверкнули дорогущие часы.

      Александра прошла вперед и не удержалась от торжествующей улыбки. Мужчина ее не видел, зато видела я.

      Все ясно, эта стерва снова окучивает кого-то по заданию его конкурентов. Было уже такое, помню…

      Я испугалась, что скрип моих зубов будет слышен проходящим мимо сотрудникам бизнес-центра. Нет, надо срочно что-то делать, долго я так не выдержу.

      Я еле дотерпела до обеденного перерыва и, когда Лизавета Павловна отправилась мыть чашку, набрала номер коуча.

      Ответили сразу, мужской голос был дежурно-приветлив. Я помялась немного, и тогда он сам спросил:

      – Вы хотели бы попасть на прием?

      Я сказала, что хочу попасть к нему как можно скорее, но могу только после шести, потому что до этого работаю. Он сказал, что работает до шести, но согласен в виде исключения задержаться, раз уж такой случай. Только чтобы я не опаздывала.

      – Буду, – пообещала я и тут заметила, что Лизавета Павловна стоит посреди офиса и внимательно слушает.

      – Что, свидание у тебя? – оживленно спросила она.

      Вот беспардонная тетка, ничуть не стесняется подслушивать!

      – Да нет, это по делу, – отмахнулась я, говорила уже, что нашей Лизавете не отвечать нельзя, не тот она человек.

      – По делу? – усмехнулась она. – Да ладно, какие у вас, молодых, могут быть дела? У тебя должно быть одно дело: найти приличного мужчину, так чтобы создать с ним семью!

      – ?

      – Да! – продолжала она. – И нечего так на меня смотреть! Потому что я-то знаю, что это – самое важное в жизни женщины. Семья и дети! А вы, вертихвостки, до тридцати лет об этом и не думаете, а потом начинаете приглядываться, и глянь – оказалось, что все приличные мужчины уже разобраны. А те, кто остался, те либо уже побывали в неудачном браке и теперь их туда никаким калачом не заманишь, либо уж такое никудышное барахло, что детей от такого рожать нечего и думать. Вот тебе, Полина, сколько лет?

      – А то вы не знаете? – обиделась я. – Ну скоро тридцать…

      – Вот и я о том же говорю, пора бы уже