Застенец. Дмитрий Билик
их надо к ногтю! – брызгала слюной тетя.
– Надо, надо. Весь мир в труху, теть Маш. Ты бы только закусывала.
На столе расположились дешевенькие пресервы, буханка черного хлеба и початая бутылка водки. Вторая, только уже пустая, лежала на полу. Такой себе натюрморт.
– Уничтожить всех, чтоб неповадно было. Пока они на нас не напали!
– Ты опять по Рен-ТВ передач насмотрелась? Да и вроде пытались уже уничтожить. Ничего не получилось.
Официально это называлось «акт принуждения к миру и отступлению оккупационных сил к предыдущей точке дислоцирования». Короче, туда, откуда они прибыли. А кто-то из блогеров обозвал «семидесятиминутной войной». Потому что именно столько времени в непонятно откуда взявшийся посреди нашего миллионника чужой город летели ракеты.
Что было потом – непонятно. Нас всех вырубило. И военных, и гражданских. Упали несколько самолетов близ города, зарегистрировали кучу аварий со смертельным исходом. После оказалось, что и большинство военной техники выведено из строя, без шанса на восстановление. А чужой город накрыт непроницаемым щитом, сквозь такой и мышь не проскочит. С тех пор и начались медленные неповоротливые танцы, которые принято называть дипломатией.
Я сварил себе гречки, приправив ее сливочным маслом. Отрезал немного дешевой колбасы с привкусом картона и быстро съел. Надо успеть размять ребят. На тренера надежды никакой.
На прощание тетя Маша поцеловала меня в щеку. В нос ударил резкий запах дешевой водки.
– Так на маму похож, – сказала она, и ее голос сорвался.
Я обнял ее и улыбнулся. Если тетя заводила разговор о матери, значит, она доходила до нужной кондиции. Еще рюмка-другая, и уснет.
Что до матери – да, похож. По крайней мере, если судить по фотографиям. Вживую я ее не помнил, как и отца. Они разбились, когда мне только исполнилось три года. Ехали на машине вместе с тетей Машей, которая и была за рулем, когда на встречку вылетела фура. Автомобиль понесло, и их выкинуло в кювет. Отец умер сразу, мать – уже в реанимации. Тетя выжила. Хоть и не была виновата, но это ее надломило.
Я тряхнул головой, скидывая морок прошлого. Было и было. Давно это уже все пережили, надо двигаться дальше. Сейчас самое главное – предстоящий турнир.
Не скажу, что у меня есть какие-то особые надежды на его счет. Что обычная детско-юношеская спортивная школа могла противопоставить профессиональным академиям? Да ничего. Мы даже не СДЮСШОР. Поэтому – что имеем? Ободранные мячи, тренера-пьяницу и поле с кочками за школой.
К тому жевозраст у нас уже подходит. Почти всем нашим семнадцать, это я на год младше, к ним случайно затесался. После совершеннолетия всех вежливо попросят из системы детско-юношеского футбола. Государство дало нам все, что могло. Да и так понятно, профиков из нас не вышло. Теперь на вольные хлеба, играть любителями. Или скорее уж – учиться и работать. Так будет более правдиво.
Но на прощание хлопнуть дверью – хотелось. Вот мы и заявились на областной Волжский турнир. Даже