Брак по расчёту. Михаил Волков (Мотузка)
со мной, – чиновник неожиданно улыбнулся, показав мелкие некрасивые зубы. – Не в обнимку, разумеется, но рядом.
– Понял. Вы отсканируете снимок?
– Берите, – отмахнулся Голенбоген. – нам он не нужен. У вас-то в конторе, надеюсь, сканер есть?
– Имеется.
Я запихал фотографию в сумку, вместе с так и не открытым блокнотом («а чего, спрашивается, записывать?! Такое пожелание, пожалуй, забудешь!»), поднялся с кресла.
– Сроки у нас остаются те же?
– Те же, те же, – вмешался до этого молчавший «Кощей». – Хотя, разумеется, оплата будет увеличена. Мы свяжемся с вашим начальством.
«Да они сумасшедшие!» – подумал я, выходя из администрации и двигаясь в обратном направлении. «Полные крейзи, если подобные картинки хотят в типографии распечатать и по кабинетам развесить! Интересно, этих говённых слуг народа на вменяемость проверяют? Ну, скажем, при вступлении в должность? У чувака с башкой явно – большие проблемы, если он желает видеть рядом с собой тётку с отсутствующим лицом! Интересно, кто она?».
Не выдержав, я остановился, достал из сумки фотографию и принялся её изучать.
«Баба, как баба…. Рожа не айс, конечно, но не всем же быть красавицами! Челюсть тяжеловатая и глазки маленькие, широко расставленные, лицо мрачноватое. Стоит на фоне какой-то покоцанной стены. В руках букет роз. Розовых. „Розовые розы Светке Соколовой….“. А, кстати…» – я перевернул снимок, надеясь найти имя сфотографированной женщины, но вместо него обнаружил довольно-таки странную надпись: «Мы тебя найдём. Мы тебя не забудем» – чёрными, корявыми буквами.
«Опа! Что значит – „мы тебя найдём“?! Угроза?! Интересно, где наш Гелентваген взял этот снимок? И кто она ему? Во, засада!».
Я покачал головой, сунул загадочную фотографию обратно в сумку, после чего машинально оглянулся и, разумеется, тут же заметил своего преследователя.
Хрен в чёрном сюртуке стоял на тротуаре метрах в ста от меня, и снова читал свой дурацкий талмуд.
«Ну, хватит!» – внутренне рявкнул я, после чего, резко развернувшись, направился к незнакомцу. Тот среагировал мгновенно. Захлопнув книгу, быстрым шагом, чуть ли не бегом, ломанулся назад и вскоре исчез за углом.
– Тьфу, чёрт! – вслух сказал я, затем остановился и поскрёб затылок.
Чувствовал я себя очень неуютно. И дело даже не в похмелье.
Во-первых, сам факт слежки, а то, что за мной именно – следят, я уже не сомневался. Во-вторых, способ передвижения этого «актёра»…. Ведь он даже бежал с сомкнутыми сзади кистями!!! Охренеть! Ну, и наконец, третье: куда он девал свою чёртову книгу?! В карман засунул?! Предположим. Только почему я этого не видел?! Вот он стоит – читает, вот уже бежит, заложив за спину руки, а где, так сказать, промежуточная стадия?! Да и какой должен быть карман, что бы в него влезла подобная хрень?!
«Нет, надо этим кренделем вплотную заняться! Всё-таки поймать, набить морду и допросить! …Или сначала допросить, а потом набить морду? Ладно. Разберёмся».
Настроение и без того