Троя. История первая. Виктория Вадимовна Горнина
посетитель по мраморной лестнице, украшались затейливым орнаментом и позолотой. Центральный зал, рассчитанный на большое количество народа, был огромен – потолочные балки опирались на бесчисленные колонны вдоль стен, оставляя пространство зала свободным. Мраморный пол сиял белизной, что являлось заслугой жрецов, служивших здесь, высокие узкие окна пропускали мало света, поэтому даже днем в зале возле каждой колонны горел огонь, стены щедро украшались мозаикой, мозаику сменяли фрески, все блестело позолотой, и было столь насыщенно, богато, что глаз скоро уставал от этой чрезмерной роскоши.
Алтарь возвышался возле противоположной от входа стены правее, а Палладий – чуть левее от изваяния Зевса, величаво сидевшего на золотом троне. Гордо поднятая голова бога посылала взгляд поверх пришедших сюда просителей, лишний раз показывая им, как ничтожны все их беды и просьбы. Руки божества покоились на широких подлокотниках, одежды золотыми складками спускалась с сомкнутых коленей до самых ступней – Зевс сидел абсолютно прямо, расправив плечи, с надменным выражением лица.
Каждый, кто хотя бы однажды оказывался пред ним, сразу остро ощущал всю никчемность и мелочность своих желаний. Часто проситель отступал, не решаясь тревожить столь важного бога понапрасну. Но сейчас обстоятельства настойчиво требовали вмешательства божества – по меньшей мере половина троянцев считала, что спасти их от чудовища могут только боги. Поэтому с восходом солнца, лишь только двери отворились, народ, собравшийся на лестнице, ринулся вперед, стремясь к своим святыням. Нелегко было служителям сдержать толпу, их теснили внутрь помещения, призывы к порядку не возымели действия, началась давка, народ спотыкался, падал, сзади налегали сильнее, топча упавших, люди отчаянно кричали и все лезли вперед. Когда, наконец, все вошли, помятые, красные, злые, жрецы обратились к людям с призывом к тишине.
– Граждане Трои .– старенький жрец помедлил, взглянул на притихших слушателей и продолжал дребезжащим голосом – Граждане Трои, спасение, о котором мы молимся все последние дни, спасение, которого мы ждем от богов – он сделал паузу, и выдохнул, что есть сил – Оно есть, оно известно.
Последние слова потонули в шуме множества голосов, казалось, своды не выдержат и рухнут под напором этой волны – народ подался вперед, постепенно затихая, пока не смолк последний крик. Тогда старик, уверенный, что никто больше не перебьет его, продолжал:
– Этой ночью боги открыли нам, какой жертвы они ждут от троянцев. Старшая дочь царя должна быть отдана чудовищу. Только тогда оно уберется прочь. Слышите, только тогда.
Народ заревел, и в этом шуме отчетливо слышались крики: дочь царя, дочь царя, Гесиону – чудовищу, Гесиону – в жертву.
И кто-то, кого не удалось разглядеть, вдруг воскликнул:
– Идем во дворец,
И множество голосов поддержали его:
– Немедленно, сейчас же идем во дворец, к Лаомедонту
– Гесиону – в жертву чудовищу.
С этими